Мариуполь. Три месяца около фронта

Мариуполь до войны – третий по величине на востоке Украины промышленный город с преимущественно рабочим населением. Из основных "достопримечательностей" – два крупнейших металлургических завода, порт и проблемная экология. Теперь это – город-форпост. От центрального главпочтамта до передовой, где идут бои, всего 10 километров.

Пишет Украинская правда.

С сентября окраины Мариуполя подвергаются ежедневным обстрелам, а в самом городе участились провокации. Только за последние несколько недель: взрыв на блокпосте, стрельба на рынке, подрыв военной машины. Горожане регулярно пересказывают друг другу байки о "колоннах боевиков", которые "движутся в сторону города", о новых "планах" по захвату и минировании азовской акватории.

И так уже третий месяц.

Город кажется хорошо укрепленным и недоступным для врагов. Но опасность здесь ощущается изнутри.

Оборона города – это не только тетраподы, блиндажи и блокпосты украинских военных. Это еще и люди. Люди, с которыми нужно разговаривать.

Социология города

"В мае пророссийских сепаратистов поддерживали 70% населения. Сейчас тех, кто ждет прихода ДНР, – около 30%, еще примерно столько же за Украину. Все остальные – сомневающиеся", – так описывает городские настроения мариупольский активист Максим Бородин.

В 2012 году он был одним из организаторов акции "Дайте кислорода", на которой жители выступили с требованием установить дополнительные очистные сооружения на Метинвестовском предприятии Рината Ахметова. Акцию поддержали больше тысячи мариупольцев – это был рекорд для неактивного Мариуполя. Бородин считает, что именно тогда впервые за многие годы начали появляться волонтеры.

Казалось бы, город сделал шаг вперед.

"Два шага назад" случились после Майдана. Его местные жители не поняли и не приняли.

Местный Майдан в Мариуполе организовывали два десятка активных студентов и активистов."В феврале по городу пошли слухи о том, что "Правый сектор" едет в Мариуполь якобы захватывать город", – пересказывают мне местные байки.

Пророссийские настроения поддержали работники местных заводов. За месяц ДНР-овской "власти" – с мая по июнь – немногие понимали толком, что, собственно, происходило, считает Бородин. Пока в центре города сепаратисты вырывали банкоматы и грабили местный бизнес, жители рабочих районов готовились к крымскому сценарию и мысленно уже были в России. Некоторые активно помогали сепаратистам.

Город кажется хорошо укрепленным и недоступным для врагов. Но опасность здесь ощущается изнутри.

Оборона города – это не только тетраподы, блиндажи и блокпосты украинских военных. Это еще и люди. Люди, с которыми нужно разговаривать.

Социология города

"В мае пророссийских сепаратистов поддерживали 70% населения. Сейчас тех, кто ждет прихода ДНР, – около 30%, еще примерно столько же за Украину. Все остальные – сомневающиеся", – так описывает городские настроения мариупольский активист Максим Бородин.

Самые пророссийски настроенные товарищи бежали вместе с сепаратистами

"Самые пророссийски настроенные товарищи бежали вместе с сепаратистами, менее активные до сих пор воют с "укропами" на городских форумах и выжидают", – уверен Бородин.

Среди тех, кого считают пособниками сепаратистов, – местные таксисты, которые поддерживали сепаратистов в мае и до сих пор передают информацию о ситуации в городе и на блокпостах. В августе им запретили пользоваться радиостанциями, но проблемы это не решило.

Открыто о российских зарплатах и пенсиях мечтать уже неприлично. На эту тему предпочитают говорить шепотом. В августе в городе прошли патриотичные проукраинские митинги, которые должны были показать остальной Украине, как в Мариуполе изменились настроения после освобождения города на фоне тогдашних военных событий на Востоке.

На деле все не так просто: в Мариуполе до сих пор немало сторонников "русского мира".

"В моем кругу много таких людей: это и соседи, и знакомые. Они до сих пор думают, что в мае были какие-то неправильные ДНР-овцы. И что еще могут прийти правильные", – улыбается Роман Соколов, заместитель начальника штаба обороны Мариуполя.

С Соколовым мы встречаемся в Доме молодежи на Харлампиевской ,17, в штабе общественной инициативы "Оборона Мариуполя".

Тут ежедневно в открытом режиме проходят совещания мэра города Юрия Хотлубея с начальниками ключевых городских служб, военными, представителями добровольческих батальонов, главами поселков и волонтерами.

Местные активисты признают, что мэр в прошлом открыто поддерживал регионалов, отправлял коммунальщиков на Антимайдан.

Его упрекают в том, что подписывал меморандум с сепаратистами, вместо того чтобы организовать достойный отпор. На одном из последних воскресных Вече Юрий Хотлубей, который 16 лет возглавляет город, попросил у мариупольцев прощения, "если в чем-то был неправ".

Казалось бы – почему не заменить Хотлубея кем-то понадежнее? Но все сходятся в одном: на данный момент Хотлубей незаменим, он эффективно управляет ситуацией в городе.

На совещании Хотлубей, словно учитель младших классов, наставляет и отчитывает чиновников, ответственных за металлические плиты для оборонных сооружений, экскаваторы 9 вокруг города по-прежнему роют рвы), за ночные патрули и раненых из Сартаны.

Куда пропадают люди?

"Помощи, которую собирают волонтеры, становится все меньше, а напряжения все больше", – выводит квинтэссенцию последних недель работы штаба Роман Соколов.

Суть напряжения можно понять по обращениям на горячую линию штаба. Чаще всего горожане звонят, чтобы узнать причины стрельбы, сообщить о ненадлежащем состоянии бомбоубежищ, о подозрительных лицах и о пропавших родственниках. Последний пункт – самый острый.

О том, что в городе пропадают люди, говорят все.

Большая часть населения уверена, что похищают жителей украинская армия или бойцы добровольческих батальонов. Пропажа людей мифологизируется и превращается в главную страшилку города. Из единичных случаев формируется ощущение массовости явления.

Врываются среди ночи люди без шевронов и забирают без объяснений

"Врываются среди ночи люди без шевронов и забирают без объяснений, – почти переходит на крик местный таксист. – За что я должен уважать украинскую власть после этого?"

"За последнее время мы зарегистрировали около 10 обращений по поводу пропажи людей. По четырем случаям – пропавшие нашлись в СБУ. Оказалось, что они были причастны к деятельности ДНР и Новороссии", – поясняет мне Соколов.

В штабе Обороны Мариуполя считают, что недостаток информированности граждан – фактор дестабилизации ситуации в городе.

Еще один повод для недовольства мариупольцев – бойцы добровольческих батальонов, которые частенько нарушают правила дорожного движения. Номерные знаки им заменяют наклейки "ПТН ПНХ". "Тупо разворачиваются с места, и едут как угодно. И так ведут себя даже военные", – возмущается Максим Бородин.

На встрече в штабе защиты он поднимает вопрос о таких случаях и просит представителей штаба АТО разобраться.

"Понимаешь, это все играет на руку диверсантам, которые настраивают жителей против военных. Ведь многие жители до сих пор считают украинских военных угрозой", – поясняет Бородин.

Город – на откуп

Мы гуляем по центру города - работают кафе, на улицах гуляют мамы с детьми, вдалеке дымятся трубы заводов.

В городе нет суеты, но чувствуется какое-то сосредоточенное спокойствие. О том, что весной здесь орудовали ДНРовцы, напоминают только сгоревшие здания горсовета и СБУ в центре города.

Зато "в ритме фронта" живет офис волонтерской инициативы "Новый Мариуполь".

Там нас встречают люди в камуфляже, которые переносят коробки с лекарствами и другой помощью, в дальней комнате работает группа женщин, они плетут маскировочные костюмы "кикимора".

Координатор "Нового Мариуполя" – преподаватель кафедры международных отношений и внешней политики Мариупольского госуниверситета Мария Подыбайло. Она стала помогать украинской армии еще в мае, когда город был под контролем боевиков из "ДНР". Волонтерство затянуло. Частная инициатива за три летних месяца превратилась в общественное движение.

Сейчас "Новый Мариуполь" – это три десятка постоянных волонтеров, и еще столько же тех, кто помогает ситуативно.

Мария – известный мариупольский политтехнолог, она провела не одну кампанию для местных политиков, в том числе регионалов. Подыбайло родом из Западной Украины, училась в Донецке, последние 13 лет живет в Мариуполе. У нее трое детей, и, несмотря на прифронтовой статус города, переезжать не собирается.

"Тут не было сепаратистских настроений. Сепаратизм использовали как технологию дестабилизации, – уверяет она. – Очень грамотно поработали с людьми. Теперь, если мы хотим удержать ситуацию, нам нужно "сшивать" пространство, объединять людей".

На прошедших парламентских выборах "Оппозиционный блок" – по сути, бывшие регионалы – набрал в Мариуполе больше 51% голосов. Такой результат Подыбайло считает проигрышем демократических сил.

Город просто отдали на откуп регионалам, которые снова "выехали" на своем традиционном электорате – заводчанах и пенсионерах. Так, в Верховную Раду прошел бывший главный инженер ММК имени Ильича Сергей Матвиенков, который откровенно поддержал сепаратистов.

Молодежь, по словам Марии Подыбайло, просто проигнорировала выборы. Одна из причин – за время предвыборной кампании в город так и не доехали представители крупнейших политических сил.

Мариуполь проигнорировали. И он ответил тем же.

Центральная власть – президент и его окружение, – видимо, недооценивают того, что происходит в Мариуполе

"Центральная власть – президент и его окружение, – видимо, недооценивают того, что происходит в Мариуполе", – задумчиво говорит Подыбайло.

Чем это может обернуться для города?

Активисты считают, что удержать внешнюю агрессию удастся только при условии, если не будет предательских настроений внутри города.

"Вы знаете, они (сепаратисты – авт.) сейчас открыто не выступают, работают тихо. Вербуют студентов по 3-5 человек для распространения слухов, сбора информации, подъездной агитации, корректировки", – рассказывает координатор "Нового Мариуполя".

Сам офис "Нового Мариуполя" тоже подвергся нападению – в конце сентября помещение подожгли. Выяснилось, что решетки были срезаны изнутри: в организацию были внедрены предатели, которые и спланировали поджог. За неделю до этого сгорела машина волонтера "Нового Мариуполя".

Тем не менее, Мария Подыбайло считает, что в городе неплохо работают украинские спецслужбы, которые без лишней огласки обезвреживают диверсионные группы вербовщиков и проплаченных изменников.

Надежда на волонтеров

"Жители Донбасса живут в мире самосбывающихся прогнозов. Пугали карателями – вот и пришли каратели", – говорит помощник экс-губернатора Донецкой области Сергея Таруты Константин Батозский.

Он спокойно реагирует на мои рассказы и расспросы о пропаже людей: "То, что силовики отлавливает сепаратистов и их пособников, – правда. Практически каждый день. Берут и бабушек, и дедушек – всех, кто сотрудничал с сепаратистами. Люди здесь лучше всего понимают язык силы".

Константин Батозский родом из Донецка. Он уверен, что сейчас не то время, когда можно рассчитывать, что с помощью патриотических акций у жителей Мариуполя проснется любовь к Украине, хотя сам он в них регулярно участвует.

Куда более действенным инструментом может стать экономика. Это второй "язык", который здесь хорошо понимают, уверен Батозский. "Загрузите Азовмаш оборонными заказами – и жители будут ваши", – говорит он.

Статус прифронтового города уже сказывается на его экономике: крупные предприятия недополучают заказы, средний бизнес снизил обороты до минимума. Хотя в кафе, где мы встречаемся с Батозским, в это верится с трудом. Глядя на людей вокруг, не скажешь, что сегодня они проснулись под звуки артиллерийских обстрелов позиций украинских силовиков.

Война и напряжение становятся привычным фоном. Люди учатся жить в сложившихся условиях.

Одна из идей Сергея Таруты, который прошел в Раду по одному из мажоритарных округов города, – создание агентства по развитию Приазовья. Агентство должно стать аналитическим центром, который будет искать возможности для перезапуска экономических и социальных процессов в городе.

Еще одна надежда – волонтерское движение. Говорить о его массовости рано. За полдня можно познакомиться со всеми ключевыми волонтёрами города, а потом еще три дня встречаться с ними случайно в городе.

Одна из таких волонтеров – Галина Однорог. Энергичная женщина, до войны занимавшаяся бизнесом, уже почти полгода снабжает передовую. Когда в мае возле технического лицея, где учится сын, одно из зданий заняли ДНРовцы, Галина Однорог не побоялась и пошла разбираться с сепаратистами.

Мы встречаемся в центре города. Галина и ее подруга Элона Триколенко – в спортивных куртках и теплых штанах. "Полчаса назад ели бутерброды в блиндаже", – поясняет Однорог свой вид.

"Вообще представить, что все это происходит так близко, до сих пор сложно", – добавляет Элона. Они гордо демонстрируют подарок с передовой – флаг 17-й танковой бригады.

"Мариуполь можно захватить только в том случае, если это будет массированное наступление, причем с воздуха. Наши город не сдадут", – уверена Галина.

Наши город не сдадут

Она чеканит каждое слово. В этот момент почему-то очень легко представить, как она выясняла отношения с сепаратистами.

Коридора не будет

"Даже если будет приказ отступать, отсюда уходить никто не собирается", – говорит нам боец Костя, с которым мы знакомимся на 12-м блокпосту недалеко от греческого села Сартана, где в октябре произошел обстрел похоронной процессии. В результате погибли 7 человек, еще 15 были ранены.

Не отвлекаясь на нас, боец занимается хозяйственными делами в блиндаже. Костя, в мирной жизни менеджер по продажам, на передовую попал по мобилизации.

"Мне кажется, что тогда, в сентябре, Путин с Порошенко договорились, что границы пройдут по Запорожской области. Нельзя объяснить, почему они так резво начали атаку, а наши войска, наоборот, оттянули", – размышляет боец. Он помнит, какая тогда была паника у военных.

Сейчас все изменилось.

За последние полтора месяца было выстроено мощное кольцо фортификационных сооружений. Блиндажи, накрытые металлическими пластинами-слябами, выдерживают артиллерию и "Грады".

"Наших военных там немеряно", – показывает куда-то далеко в леса боец. На мои вопросы, как много и сможет ли выдержать оборона, он расплывается в широкой улыбке: "Вы просто не представляете, сколько туда подтянуто наших сил".

Вы просто не представляете, сколько туда подтянуто наших сил

Только то, что известно: в городе стоят ВСУ, Нацгвардия, пограничные войска, добровольческий полк "Азов", батальоны "Святая Мария", "Полтавщина".

12-й блокпост – это вторая линия обороны. На первую нас не пускают. Потому что там идут постоянные обстрелы позиций.

Военные говорят, что и противник мощно подготовлен. За время перемирия "армия ДНР" увеличила численность военных и получила новую технику.

По словам наших бойцов, сейчас к южной части Донецкой области подтянуты лучшие российские части. В Новоазовске, например, дислоцируется 247-й десантно-штурмовой полк из Новороссийска.

По дороге в город мы проезжаем через греческое село Сартана. Место, куда упал снаряд в тот злополучный день, огорожено кольцом.

Наш сопровождающий, полковник Валерий Николаевич (он просит не указывать его фамилию в целях безопасности семьи – УП) говорит: "Если хотите поговорить с жителями, мы вас тут высадим. Военных здесь очень не любят".

Недалеко от места трагедии на скамейке сидят двое пожилых мужчин. Один из них – Дмитрий Пампуш. Это его жену хоронили в тот день. Пампушу повезло – он отъехал за пару минут до обстрела. Его кума погибла, соседу оторвало руку.

Жители села до сих пор уверены, что похоронную процессию расстреляли украинские военные. Они пытались выгнать военных, блокировали мост. Объяснить, что это не вина украинских военных, к грекам приезжали и волонтеры, и командиры добровольческих батальонов, и даже мэр Мариуполя, грек Хотлубей.

"Знаете, сколько таких поселков, – вздыхает полковник. – С людьми надо говорить, людьми надо заниматься".

Полковник Валерий Николаевич знает, как заниматься с людьми.

В Генштабе у него выставка детских рисунков и писем, которые присылают ему из родной Полтавы. Когда к нему привозят пьяных военных, он закрывает их в комнате с пачкой детских работ. "Вот, ребенок тебе спасибо говорит, а ты тут пьешь", – говорит он.

Простые решения оказываются очень действенными.

Полковник уверен, что и с жителями можно провести воспитательную работу. Да вот только жаль, это не в его компетенции.

"У нас в сепарах ходит большая часть населения поселков, так уж тут заведено, – говорит мне один из руководителей штаба. – В сентябре это действительно была угроза. А сейчас наша военная группировка значительно увеличилась силами, которые способны вести активные маневренные самостоятельные действия.

Мы не просто готовы к обороне. Мы более чем готовы".

Там же, в коридоре Генштаба, мы встречаемся с комбатом батальона "Полтавщина" Ильей Кивой. "Нам не всегда хватает экскаваторов, техники, заградительных сооружений. Но у нас огромная мотивация, и главное, у нас налажена координация. Киев готов ждать, а мы – нет. Мы готовы к решительным действиям", – рапортует он.

На выезде из Мариуполя мы подбираем слегка подвыпившего мужчину.

Выглядит как типичный работяга. Рассказывает нам, что бежит, потому что в городе стреляют (в тот день в городе не стреляли, но бои велись под Мариуполем – авт.). Он звонит кому-то и спрашивает про деньги, потом говорит, что хочет жить и больше не поедет туда, где стреляют, и обещает собеседнику прямо сейчас выбросить sim-карточку из своего мобильного.

Я не выдерживаю и спрашиваю: "Вы что, наводчик?" – "А вы что, журналисты?" – спрашивает он меня в ответ.

Мы в недоумении высаживаем его около блокпоста. И, отъезжая, видим, как этот мужчина спокойно его проходит.