Сто лет назад, как и сегодня, в центре Мариуполе могли "посадить на перо", наказывали за хранение оружия без разрешения, а вместо утюга рэкетиры использовали русскую печь.
Согласно одной из теорий, все основные литературные сюжеты придуманы древними греками и за тысячелетия они разве что адаптировались-приспосабливались к тому или иному этапу развития общества, государству или доминирующему тренду. А вот основные виды преступлений на практике точно существуют с незапамятных времен и модернизируются лишь под влиянием научно-технического прогресса. Мариупольский криминал столетней давности - тому подтверждение. И полистав газеты за 1913-1917 годы, несложно убедиться, что спектр совершаемых преступлений за минувший век в столице Приазовья мало изменился.
Сейчас регулярно проводятся месячники добровольной сдачи огнестрельного оружия и найденных (якобы в посадках и огородах) боеприпасов, а тогда попадали за решетку и за холодное оружие.
«- По постановлению г. Военнаго Губернатора гор.Мариуполя, крестьянин Павел Афанасьев Булакин, за хранение кинжала без надлежащего разрешения, подвергнут заключению в тюрьме на два месяца", - писала "Мариупольская жизнь" в январе 1915 года.
А месяцем ранее в заметке «Нанесение ран» газета сообщала, к чему приводит наличие ножей у некоторых товарищей: «25 декабря в 9 часов вечера на Екатерининской улице два неизвестных напали без всякого повода на гулявших по этой улице Ивана Ефимова и Николая Керженцова и нанесли им раны ножом. По заключению врача Мариупольской городской больницы, положение Николая Керженцова – очень тяжелое и внушает опасения».
Екатерининская - самый центр города, нынешний проспект Мира, но и сегодня прогулки по нему, особенно безлюдными мариупольскими вечерами, сулят жителям и гостям Приазовья экстрим.
Центральная улица Мариуполя, также именовавшаяся Большой, попадала в те годы в криминальную хронику и по менее кровавым вечерним поводам. Та же "Мариупольская жизнь" в сентябре 1913 года напечатала заметку "Задержанный Дон-Жуан":
"В субботу, около десяти часов вечера, возле дома г. Айналова, по Большой улице к молодой девушке, находящейся в услужении у Айналова, стал приставать какой-то молодой человек. Девушка, желая избегнуть приставаний незнакомого человека, ушла, но молодой человек последовал за нею, продолжая приставать. Видевшие эту сцену гг. Айналов и Амморети кликнули городового. Молодой человек тем временем, пытался скрыться, но был задержан ночными сторожем, а затем городовым препровожден в полицейскую часть".
А вот сообщали ли городовым о специалистах в столь древней отрасли "предпринимательства", как самогоноварение, доподлинно неизвестно. Действовавший в годы Первой Мировой войны сухой закон (впрочем, как и нынешние ограничения торговли алкоголем), естественно, вызывал у многих мариупольцев непреодолимое желание преодолеть его каким-либо образом. И не пугали их ни штрафы, ни перспективы ареста.
" По постановлению г. Военнаго Губернатора г.Мариуполя, мещанки Евдокия Ивановна Тернова и Евдокия Ермолаевна Тернова, проживающая – первая на Фонтане в собственном доме № 2 и вторая по Торговой улице в собственном доме № 103 за приобретение и хранение тайно винокуренной водки, подвергнуты штрафу по 200 рублей каждая, с заменой, при неуплате, арестом при тюрьме по два месяца каждая".
А как же не штрафовать и не арестовывать, ежели под влиянием Зеленого змия мариупольцы век назад, как и сегодня, стремились безобразничать. Дебоши устраивались и в общественных местах, причем, буйствовали представители различных слоев населения.
Вот какой результат буйства описывает "Мариупольская жизнь" в 1915 году:
"По постановлению г. Военнаго Губернатора г.Мариуполя, колонист Давид Павлов Динензон, проживающий по Николаевской улице в д. Чебанова и крестьянин Аким Владимиров Ковалев, проживающий по Греческой улице в д. № 47 в районе 3-й части, за безобразное поведение в театре Уварова подвергнуты аресту при тюрьме на 6 недель каждый».
Упоминающийся театр Уварова - это синематограф. Часты ли дебоши в современных мариупольских кинотеатрах - не знаю. А вот в нашем драмтеатре припоминаю разве случай, когда один из актеров во время спектакля слишком откровенно выразил со сцены свое мнение о коллегах, подобно тому, как допившийся пользователь соцсетей иногда начинает резать "правду-матку" в Фейсбуке.
Как и ныне, в СМИ вековой давности обнаруживаем упоминания о поимке пустившихся в бега и разыскиваемых граждан. "Мариупольская жизнь" 3 января 1915 года публикует заметку«Задержание беглого арестанта»: «В ночь на 24 декабря в Новоселовке в доме № 601, в квартире Л.И.Ярошенко задержан беглый арестант, крестьянин Мариупольского уезда Крестовской волости села Знаменка Пантелей Игнатьевич Козинцев».
А двумя днями позднее газета опубликовала постановления Военного Губернатора города Мариуполя, касавшиеся укрывателей дезертиров. Так,«казак Иван Павлович Новоходько, проживающий на Сартанской дороге в доме Базата за укрывательство дезертира подвергнут тюремному заключению на 3 месяца без замены штрафом». На столько же "села" «крестьянка Прасковья Яковлевна Свириденко, проживающая в Аджахах, за укрывательство мужа-дезертира».
Сесть, еще с довоенного времени, можно было и за хранение динамита и других взрывчатых веществ. 5 сентября 1913 года "Мариупольская жизнь" профилактически напоминала:
"Начальником губернии издано следующее обязательное для жителей Екатеринославской губ. постановление: „Воспрещается без особого разрешения приобретать, хранить, иметь при себе и продавать динамит и другие взрывчатые вещества или содействовать в этом отношении лицам, не получившим указанного разрешения, а также всякое попустительство в недосмотре по охране взрывчатых веществ.
Лица, виновные в нарушении этого обязательного постановления, подвергаются в административном порядке штрафу не свыше 500 рублей или аресту не свыше трех месяцев.
Это обязательное постановление вошло в силу с 15 августа текущего года".
Кстати, согласно сообщению губернской прессы, с 25 июля 1914 года можно было схлопотать штраф в 3000 рублей или заключение в тюрьму либо крепость сроком на три месяца, например, за "разглашение или распространение ложных, возбуждающих общественную тревогу слухов о правительственном распоряжении, общественном бедствии или ином событии". Либо если Вы "клонились к умалению величия Империи и наших воинских сил". Если сравнивать размер штрафа за сеющие панику слухи или антивоенные настроения с тогдашними ценами, то в том же 1914 году дом мариупольского головы Ивана Алексеевича Попова был оценен в 3300 рублей.
Лишиться все тех же 3000 рублей или сесть на три месяца можно было в то военное время и за "искусственное и недобросовестное поднятие промышленниками и торговцами цен на муку, хлеб, мясо и другие предметы первой необходимости".
Но вернемся от политической неблагонадежности и экономической преступности к привычной уголовщине. К слову, сто лет назад в губернских газетах Мариуполь фигурировал в десятки раз чаще, нежели населенный пункт Юзовка. И, конечно же, не только в криминальном плане, но просто как источник разного рода новостей и серьезный уездный город.
Причем, в самом уезде происходили преступления, которые, с точки зрения журналистов были интересны всей губернии. Об одном из них ровно сто лет назад, в 1916 году, рассказывал губернский "Приднепровский край".
Жертвой грабителей стал поселянин Мадин, живущий на участке близ Малого-Янисоля (именно так тогда называлось село, давшее Приазовью и миру немало известных людей). В его дом ночью постучали трое неизвестных, просивших пустить их переночевать либо указать правильный путь на Малый-Янисоль. Мадин, конечно, посомневался в целесообразности открытия дверей поздним гостям, но в итоге все же распахнул их, после чего (как выражаются современные молодые люди) молниеносно "получил в табло". Гости стали избивать хозяина и требовать денег. Мадин отдал им имевшиеся 5 рублей 10 копеек, но "отжатое" грабителей не удовлетворило. Поселянина засунули в печь, которую грозили растопить, если он не даст больше. Но и перевернув в доме все вверх дном, денег не нашли, после чего убыли в неизвестном направлении, оставив хозяина с кровоподтеками и поломанным ребром. В завершении повествования (фотокопию смотрите ниже) сообщалось, что "к розыску грабителей приняты самые энергичные меры".
Бонус или Продолжение предыдущей публикации
За неделю, минувшую после предыдущей публикации - "Как Мариуполь хотели соединить водным путем с Донбассом" - обнаружился интересный факт, несколько оттенивший масштабы вынашиваемой сто лет назад идеи о судоходстве между Мариуполем и Юзовкой по реке Кальмиус.
"В Мариупольскую городскую управу поступило сообщение всероссийского национального клуба, поддержать его ходатайство о соединении каналом Азовского и Черного морей, - писал в 1916 году "Приднепровский край". - Согласно проекту через Перекопский перешеек, в наиболее узком месте его разделяющемся 4 верстами, будет прорыт канал. Таким образом, получится возможность совершать грузовое движение из Азовского моря в Черное море и обратно посредством барок".
Конечно, интересно, какой бюджет могли "распилить" заинтересованные лица при реализации столь масштабного проекта. Но начинание это, как и водный путь "Мариуполь-Юзовка", остался на бумаге, а "элитный криминал" того времени - отдельная тема.
Все публикации спецтемы "Мариуполь. Прошлый век
"Григорий Швед