Вчера, 5 августа, Россия должна была выдвинуть обвинения Александру Федоровичу. Пока никаких известий – было ли обвинение выдвинуто или нет – не озвучено. На дипломатическом уровне только обмениваются нотами.
Собственный корреспондент 0629 – один из немногих журналистов, которому удалось пообщаться с Александром Федоровичем. Выживший рыбак, который как он утверждает, вовсе и не рыбак, сейчас живет на окраине Ейска. Жена Марина успевает и работать в Украине, и ездить к мужу в Россию, чтобы приготовить ему поесть, обработать раны, постирать и убрать в комнате.
«Лечения никакого не оказывается. Необходимо дообследование. Александр еле ходит, обезболивающие нужны. А ему не приписано никаких лекарств абсолютно. Указано только, что лечение по месту жительства. Какого жительства?» - спрашивает женщина.
Александр согласился поговорить. Но стоит отметить, что этот разговор ему дался с большим трудом - через каждые два-три слова возникала одышка, мужчина корчился от боли.
«При выписке дознователь спрашивает: «У вас родственники в Ейске есть?» Я отвечаю, что нет, откуда. Тогда он мне заявляет, что, когда меня выпишут, они меня отправят в СИЗО. За что?», - возмущается Александр. И на предложение немного перенести разговор, категорически качает головой.
«Может хоть так меня услышат», - почти шепчет.
Начало истории…
«17 числа я из дому вышел отдохнуть, покупаться, позагорать. Один. Жене сказал, что недолго. Прошло где-то час, от 16.00 до 17.00. По берегу шел односельчанин Юра Бойко. Ну, остановились – поразговаривали немножко. И он мне предложил: «Саня, а не хочешь покататься, мы тут по берегу. И заодно двигателя хотим проверить. Ну, я поднялся, взял свои вещи. А какие там вещи – шорты да футболка, больше ничего и не было.
Прошли мы немного – 200-300 метров, не больше. Подошли к лодке, а там Дмитрий Дороган уже в лодке был. Два парня рядом было – Женя и Сергей. Поздоровались. Прыгнули в катер. Дима завел двигатели и поехали. Он проверял там чего-то, открывал крышки, смотрел – чего-то ремонтировал неоднократно. После останавливался. На всех режимах ходил. Сколько времени прошло так сразу и не смогу сказать. Дима занимался двигателями, а мы играли в карты. Лодка шла в пределах 70 км/ч. С собой навигационных приборов не было. Ехали просто прямо, чтобы после вернуться. Остановились, Дима и говорит: «Вот двигатели отдохнут, и поедем домой». Стали-оглянулись-осмотрелись. Дима, видимо, тоже увлекся и заехал далеко.
Туда-сюда. Дмитрий говорит, вон на нас катер какой-то движется на приличной скорости. Он завел двигателя и начал отходить и двигаться по направлению, как домой идти. А этот катер подвернул, набрал ходу и начал на нас идти. Дмитрий говорит: «Это, скорей всего, как же он его назвал, мангуст – они беспредельничают, могут накидать, что угодно. И рыбы своей могут накидать, и оттянуть в Ейск, а там приписать Бог знает что. Конфисковать могут и лодку вместе с двигателями». И он тоже набрал ход, мы пошли по направлению домой. А тот катер подошел до нас вплотную и сделал такой маневр, что чуть ли не наехал на нас», - пытается восстановить хронологию того дня Александр.
Он уверяет – они не шли на таран встречного судна, как это нынче официально заверяется российской стороной. Напомним, пограничное управление федеральной службы безопасности РФ по Краснодарскому краю настаивает – столкновение с российским пограничным катером в Азовском море спровоцировали именно украинские рыбаки.
«Если бы мы шли на них на таран, то у нас бы носовая часть была вся разломана. А так пробита наша лодка с боку», - параллельно комментирует он пока неофициально, на уровне публикаций в СМИ и досудебного расследования, выдвинутые ему обвинения.
И продолжает: «При первой нашей такой близкой встрече тот катер, чей он был, кто его знает, - он залил своей струей воды так, что полкатера было под водой, - вспоминает Александр. - Дмитрий кричит: «Ого! Чего он хочет – то ли таранить, то ли наехать на нас, Бог его знает». И Дмитрий, и мы все в испуге. Он заходит сзади опять на нас. У нас двигателя стали захлебываться, не стали набирать обороты. Дмитрий попросил меня, чтобы я подкачивал груши, в смысле, чтобы топливо ускорил ему. А когда они пошли во второй заход – шли рядом, чуть сзади, - Дмитрий кричит: «О, а по нам еще и стреляют!» Были слышны выстрелы. Попадало в лодку или нет, я не знаю, потому что был у двигателей, вперед переклонился и присел от того.
И слышу двигатели стали опять стучать, отказывались работать. Дмитрий сбавил ход. Тогда их катер уже вторично перед самым носом прошел и опять залил лодку водой. Обошел и пошел вперед. Я пока подкачал груши, Дмитрий завелся, и мы начали двигаться в нашу сторону. А этот – «мустанг» или пограничный катер, кто его знает, кто он был, - вышел на встречу нам и шел лоб в лоб – это был натуральный таран, подрез такой. Подробности все точно не знаю, потому, как спиной стоял, следил за двигателями. В последний момент Дмитрий только успел крикнуть: «Пацаны, держитесь!» Только я и успел боковым взглядом увидеть – Димка катер положил в правую сторону очень сильно. А катер на большой скорости очень трудно резко сразу повернуть, он будет по инерции ехать вперед. И они врезались в боковую часть и вырвали нам полборта».
Александр рассказывает, - не сразу даже понял, что катер идет ко дну.
«Мою руку зажало, тут еще на меня сверху навалился знакомый. Я уже потом понял, что это был Юрка Бойко, - вспоминает, глотая слезы, Александр. - Я его голову вытягиваю с воды, говорю: «Юра, встань с меня». Я уже, что было сил, дернулся, вырвал руку. И получилось так, что или я оттолкнулся, или меня вытолкнуло. Я Юрку вытащил с собой за волосы. Увидел, что в борту дырка. Кое-как до борта добрался. Нахлебался столько воды. Оглянулся, смотрю, катер, что протаранил нас в 1-1,5 км. от нас. У меня начались адские боли в руках и теле, и Юрка у меня просто выскользнул из рук. Когда подлетает этот катер. Там они суетятся. Кто-то на телефон снимает. У меня в голове все кружится, я ничего не могу понять, что происходит.
Они кинули спасательный круг. Но он упал слишком далеко. Кричат, мол, давай подплывай. Я не стал плыть, потому, что знаю, что не смогу доплыть. Они отошли, потом опять подошли. Кинули мне вторично круг спасательный. Он уже упал рядом со мной, я рукой протянулся, зацепился. Они подняли меня на борт.
На борту были не понятно кто. Кто в шортах, кто в футболке, кто вообще с голым торсом. В горячке мне дышать стало очень тяжело. Попросил сигарету - дали. Даже не помню, выкурил я ее или не выкурил. Этим же хлопцам говорю: «Давайте, прыгните в воду, я же держал там одного человека. Может, кого-то ж можно было спасти». Никто никаких действий не предпринял. Молодые здоровые ребята, могли же прыгнуть под лодку, хоть кого-то достать. Можно ж было хотя бы попытаться, оказать первую медицинскую помощь. Там один выскочил, сказал: «Мы, мол, позвонили в МЧС, сейчас они должны подойти и будут заниматься. Кто-то потом принес мне лист бумаги. Дали, говорят, подписывай. Я этот кусок бумаги подписал. Меня начало «колотить» и я потерял сознание».
Пришел в себя Александр только, когда его перегружали на другой борт. Это был катер МЧС РФ. По прибытию в порт Ейска, на берегу уже ожидала карета скорой помощи.
«Там меня опять кто-то снимал на ручную камеру - у него на футболке было написано ФСБ. Меня погрузили в машину «скорой» и приставили ко мне двух человек охраны. Они со мной были и в больнице тоже. А один мне говорит, типа, ты давай будешь говорить то, что нам надо. А, если будешь отпираться, то мы можем тебе операцию эту и не сделать. Там тебе сколько осталось жить? Отправим тебя вместе со своими дружками в пакетах домой. Может это и была шутка, но я это все воспринял всерьез… Приходило и несколько других человек в форме. Пытались мне предложить, а давайте, если мы сделаем вот так. Я им пытался рассказать правду. А они меня поправляли – мол, давай так вот сделаем и так сделаем. Я не помню – соглашался ли или не соглашался. Потом опять съемка на видеокамеру. Говорить мне очень больно было. Я не понимаю, как медики разрешили проводить допросы в реанимации, когда я был в таком состоянии после двух операций. Я не могу этого понять. Они меня постоянно спрашивают, на кого вы работаете, кто вас «крышует», кому мы с Росссийской Федерации платим деньги, какую связь мы с ними имеем. Я не помню, что я им отвечал, честно, не помню. Но они постоянно на меня давят. Этому есть и свидетели – медсестра, которая обрабатывала мне голову, и хирург какой-то там был», - вспоминает Александр.
А после делает еще одно заявление, которое опровергает официальные сообщения российских СМИ – после реанимации он лежал не в палате, а в помещении похожем на отхожее место.
«Там не было ни санузла, повсюду канализационные трубы, смрад, полчища тараканов, с потолка штукатурка падала прямо на лицо. На окне решетка, дверь металлическая с глазком. На двери было написано четко одним словом «Изолятор». Что за изолятор в больнице не знаю. Но само слово уже само за себя говорит», - вспоминает он.
А вот перед тем, как в больницу приехала съемочная группа одного из российских телеканалов, в срочном порядке украинского «браконьера» перевели в другую комфортабельную палату.
«Там на дверях уже было написано «палата для ветеранов ВОВ». Мне после этого изолятора показалось, что я в президентских хоромах. Кровать удобная, отдельная душевая кабинка, санузел, холодильник, телевизор, кондиционер. Сделали показуху.»
Но, как оказалось после, на этом неожиданности для Александра не закончились. После отъезда сына и жены домой, в Украину, к нему нанесли визит следователь и бесплатный адвокат.
«А я ничего не пойму. Меня тут уверяют, что через два-три дня здесь подлечат, затем приедет машина МЧС с Украины и отправят на родину лечиться. А тут на тебе, дознаватель и адвокат. Достает бумагу о том, что я обвиняюсь в рыболовстве или точно не помню. Читать я после аварии не могу, плохо вижу, все расплывается, с трудом разобрал. Насчитали там какую-то рыбу, приписали там какие-то сетки непонятные. Откуда это все взялось? Там писалось, что в связи с плохими погодными условиями никто никого не искал. И они потом через 2-3 дня находят где-то чьи-то сетки, из которых достают рыбу и приписывают их нам. И кому – 4 человек уже нет в живых и я, воскрешенный из мертвых. И они теперь из меня делают козла отпущения, хотят повесить то, чего на самом деле не было!», - возмущается Александр, еле переводя дыхание.
«Он никогда рыболовлей не занимался, даже на удочку, - дополняет его гражданская жена Марина. – Он если и подрабатывал, то на стройке».
Спустя несколько дней после того визита Федорович отказался от услуг предоставленного Российской Федерацией бесплатного адвоката. Потому как, – поясняет он, – та сначала разговаривала с ним нехотя, а затем и вовсе перестала отвечать на телефонные звонки. Родственники отыскали нового адвоката, Викторию, которая работает с Генеральным консулом в Ростове-на-Дону Виталием Москаленко.
Именно она посоветовала родственникам снять в Ейске квартиру, чтобы Александр не находился в СИЗО, а пребывал в более-менее нормальных бытовых условиях под подпиской о невыезде.
Украина надеется, что до конца недели 49-летнего Александра Федоровича, российские следственные органы все-таки отпустят домой, повторяя в который раз, что доказательств и причин для его задержания нет никаких.
«Направлена соответствующая нота в Представительство МИД России по Краснодарскому краю от нашего консульства, где мы излагаем аргументы, почему нашего гражданина нельзя держать под следствием, а необходимо отправлять домой", - сообщил Москаленко УНИАН.
На данный момент Министерство иностранных дел Украины вручило ноту временному поверенному Российской Федерации в Украине Андрею Воробьеву по инциденту. В то же время Государственная пограничная служба Украины предложила российской стороне организовать встречу, дабы выяснить истинную картину произошедшего.