Промышленность Мариуполя в годы Второй мировой: заводы таки выплавляли сталь, появился частный бизнес, а землю отдали крестьянам

Вопрос о промышленных предприятиях, вернее, об их работе во время нацистской оккупации остается наиболее запутанным и в без того непростой истории Мариуполя периода Второй мировой войны.

Как известно, основой промышленности города в канун оккупации были металлургические заводы им. Ильича и «Азовсталь» и машиностроительный завод им Куйбышева.

Завод им. Ильича (тогда он назывался «Никополь») дал первую продукцию в феврале 1897 г., в 1924 г. завод А (бывший «Никополь») объединили с заводом «Б» (бывший «Провиданс) в объединенные заводы им. Ильича. В конце 1920-х – начале 1930-х гг. на заводе им. Ильича провели реконструкцию производства. С 1932 г. он участвовал вместе с харьковским 126-м заводом в выпуске танков серии БТ (быстроходный), а с 1940 г. выпускал бронекорпус Т-34, для которого инженер завода им. Ильича Ниценко сконструировал для цельнолитую башню.

На заводе им. Илыча был крупнейший в Европе прокатный стан 4500, который частично удалось вывезти на Урал.

Строительство «Азовстали» планировали начать еще в конце ХІХ века. Однако идею завода возле моря отвергли как опасный для окружающей природы проект и вернулись к этому при разработке плана первой пятилетки. В Советах на природу уже было наплевать. Как и на город, на который при преобладающих восточных ветрах будет нести пыль и дым. Орджоникидзе сказал, что будем строить, вот и построили.

Первую продукцию «Азовсталь» дал в 1933 г. На заводе работала крупнейшая в Европе качающаяся мартеновская печь №5.

"Азовсталь", 1942 год.

3 июля 1941 г. в обращении Сталина к советскому народу (в котором он впервые назвал своих соотечественников братьями и сестрами) был дан приказ оставлять врагу выжженную землю (как потом будут жить в оккупации «братья и сестры», вождя не интересовало). В соответствии с обращением, началась эвакуация всего, что можно было вывезти. Плана эвакуации предприятий на случай войны не было, ведь воевать-то планировалось в буржуазной Европе. О том, что враг может очутиться аж в Мариуполе, за 1300 км от границы, никому в страшных снах не снилось.

Напомню, что в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 июня 1940 г. в СССР был введен 8-часовой рабочий день и 7-дневная рабочая неделя. В июле 1941 г. рабочий день на предприятиях СССР увеличился до 10-12 часов, отпуска и выходные были отменены вовсе.

На предприятиях Мариуполя с началом войны, до оккупации, продолжилась гонка за количеством в ущерб качеству. По инициативе сталевара Ивана Лута (будущего Героя Социалистического Труда), ильичевские металлурги при норме выплавки стали 9 часов выплавляли ее за 7-8 часов.

Олесь Гончар, лечившийся в Мариуполе после ранения осенью 1941 г., вспоминал, что над городом день и ночь стояло зарево от доменных печей и никакая светомаскировка была не в состоянии скрыть расположение города.

Когда немецкая бронетехника залязгала гусеницами по мариупольским улицам, ильичевские доменщики успели закозлить все доменные печи на заводе. По данным краеведа Надежды Тарасовой, на заводе «Азовсталь» домны были закозлены … еще 7 октября – за день до вступления оккупантов. Выходит, азовстальцы знали о приближении немцев лучше горкома КП(б)У?

Эвакуированные заводы и специалисты из Мариуполя работали в Нижнем Тагиле, Свердловске (теперь Екатеринбург), Магнитогорске, Новокузнецке, Лысьве и Белорецке, то есть значительно увеличили мощность российской металлургии. После сентября 1943 г. мариупольские металлурги вернулись домой, но оборудование осталось на российских заводах. Но о вкладе украинских металлургов в развитие российской металлургии не вспоминали ни в годы СССР, ни тем более, сейчас.

Новые хозяева Мариуполя, захватив город, решили, что советский подход к рабочим замечательный и оставили рабочий режим без изменений – 12 часов. Дневная смена – с 6 до 18.30 и ночная – с 18.30 до 6 с 30-минутным перерывом на обед. Разве что были установлены выходные.

В первые дни оккупации СД и гестапо удалось быстро установить виновников остановки заводов и уничтожении запасов нефти на нефтебазе и расстрелять их. Так, были расстреляны А.Заворуев, депутат Верховного Совета УССР Пузырев, начальник цеха завода им. Ильича Толмачев, рабочие Галани и Сташевский.

Кстати, к вопросу о предстоящем переименовании мариупольских улиц. На карте Мариуполя есть только один Заворуев. Он был удостоен памяти за то, что в свое время был слушателем школы РСДРП(б) в Закопане (Польша), где преподавал Ленин. А вот рабочие, поплатившиеся жизнью, выполняя приказ Сталина, почему-то забыты в топонимике Мариуполя.

Судьба самого знаменитого в СССР мариупольца Макара Мазая остается неизвестной. Много лет этой загадкой занимался журналист,  мартеновец завода им. Ильича Анатолий Томаш. Опросив дочь Мазая, он пришел к такой версии. При оккупации города Мазая не эвакуировали (что само по себе странно – неужели знаменитый металлург не понадобился бы в Магнитогорске?). Немцы про это знали и начали усиленно искать его. Макар Ильич скрывался в Сартане. На семейном совете решено было пробираться на восток. Мазай вышел из города и был задержан полицейским патрулем из местных. Его узнали и расстреляли на месте. По версии краеведа Надежды Тарасовой, Мазая все-таки арестовали и либо расстреляли, либо вывезли в Германию. Пафосные версии из художественной литературы, будто сам Крупп предлагал Мазаю работать на рейх, и поэтому металлурга расстреляли, не нашли документального подтверждения (как, собственно, и версии А.Томаша и Н.Тарасовой). Надеюсь, эту загадку все-таки удастся разрешить.

При оккупации немцы не запрещали частную инициативу, поэтому предпринимательство расцвело. В городе открывались забытые в годы большевизма частные мастерские, артели, пекарни, предприятия бытового обслуживания. Услугами мариупольцев пользовались и оккупанты.

Из материалов «Маріупольської газети» можно узнать, что в городе в 1942 г. работали все заводы, включая металлургические, трубный, судоремонтный, машиностроительный «Маршашзавод «Металлоширпотреб» (завод «Октябрь»), хлебозаводы №1 и №4, мясокомбинат, гормолокозавод, макаронная фабрика, водочный и пивоваренный заводы, потровская маслобойня, сувенирная артель «Приазовська кістка», сетевязальная артель, частные мастерские по ремонту одежды, обуви, часов, пошивочные ателье. Теперь читатели могут сравнить с современным положением мариупольской промышленности (тем более, что продолжающаяся война не повлияла на ее структуру).

Понятно, что продоволственные предприятия и мастерские работали на нужды армий оккупантов (вермахт, итальянцы, румыны, словаки, хорваты, вспомогательные части из бывших советских граждан), но и население широко пользовалось продукцией. Кстати, для пивзавода немцы завезли в Мариуполь оборудование из Германии.

Работали и сельхозпредприятия. Хозяйственным немцам очень понравилось дьявольское изобретение Ленина и Троцкого – колхозы, поэтому они не стали трогать колхозную систему, только переименовав колхозы в госхозы (государственное хозяйство). Правда, в зоне управления военного командования немцы в качестве эксперимента весной 1942 г. часть земель госхозов передали в частное пользование. На Мариупольщине в частное пользование отдали земли лучших хозяйств, при тожественной передаче земли крестьянам (прямо как в программе коммунистов, с которой большевики пришли к власти) присутствовал командующий 1-й танковой группой Э.фон Клейст.

Только немцы, ставив госхозы, не свирепствовали, как коммунисты. Две трети полученной продукции отправлялись на содержание армии, а треть оставалась крестьянам. По рассказам многих селян, в 1942-1943 гг. они наконец-то досыта наелись хлеба.

В первую военную зиму продовольствия не хватало, была введено нормирование продуктов. Хлеб по карточкам отпускался работающим на заводах. Чтобы не допустить голода, сельскохозяйственный отдел городской управы организовал перевозку 700 т муки с урзуфского элеватора. Мариуполь был спасен от голода. Аналогии напрашиваются сами собой – в Юзовке (Донецке) зимой 1941-1942 гг. были случаи голодной смерти и каннибализма.

Налоги на прибыль, собиравшиеся в городской бюджет, составляли 2,5% для промышленности. И всем хватало!

Идея закозлить домны, чтобы они не достались оккупанту, была не из лучших. Ибо еще в начале ХХ века знаменитый мариупольский доменщик Михаил Курако за 2-3 дня расплавлял козел в домне с помощью немецкой газовой горелки. Такие же технологии работали и в Германии. Поэтому немцы достаточно быстро запустили оба завода.

На заводы Сталинской области наложил лапу металлургический магнат Фридрих Крупп, то есть руководство рейха передало заводы в частные руки. Заводы им. Ильича и «Азовсталь» вошли в «Акционерное товарищество сталеплавильных заводов Фридрих Крупп и К°» под названиями 1-й («Азовсталь») и 2-й (им. Ильича и им. Куйбышева) Азовские заводы. Директорами заводов назначены П.Пономарев и Л.Лебедев. Куратором от Круппа на заводах был Л.Винклер.

На 1-м Азовском заводе немцам удалось восстановить электростанцию, мартеновский (!), механический, электроремонтный, монтажный, кислородный цеха.

Фридрих Крупп планировал открыть на базе 1-го Азовского завода завод боеприпасов (проект «Иван»). Для этого он создал дочернюю кампанию «Сартона», которая заключила договор с главным командованием сухопутных сил (В.Кейтель) о производстве и поставке боеприпасов. Проект не удалось осуществить ввиду постоянной угрозы Мариуполю со стороны советских войск. Но немцам летом 1943 г. удалось вывезти с 1-го Азовского завода оборудование, участвовавшее в проекте. В том числе 10 тыс. т (!) легированной стали!

В связи с этим вспоминется один из главных мариупольских мифов во времена СССР - Мариуполь не дал оккупантам ни одной тонны стали. К сожалению, действительность была куда менее оптимистической.

На 2-м Азовском заводе немцы восстановили электростанцию (по данным «Маріупольської газети», электроснабжение в Мариуполе почти не прекращалось, в домах мариупольцев горели электролампы), мартеновский и броневой цеха, прокатный стан 750. Почетный гражданин Мариуполя Николай Хорошун (в будущем председатель профкома комбината им. Ильича) вспоминал, как его, 16-летнего подростка, привлекли в 1943 г. работать в мартеновском цехе 2-го Азовского завода. Работа заключалась в маркировке кислотой броневых листов. Причем количество листов имело четырехзначные и пятизначные цифры! На мой вопрос, откуда взялась броневая сталь на заводе, Хорошун удивился: «Ка откуда берется сталь в мартеновском цехе? Выплавили». Вот вам и "ни тонны мариупольской стали врагу"!

Немцы завозили на заводы оборудование. Часть станков на комбинате им. Ильича работает и доныне, спустя 70 лет!

Кстати, в 1942 г. на 1-м и 2-м Азовских заводах была проведена детальная инвентаризация, материалы которой попали в руки американцев и выставлены в Интернет для пользования.

Уже в 1942 г. немцы проводили на базе 2-го Азовского завода испытания новых боеприпасов, используя «местные» броневые плиты. Кроме того, на заводах ремонтировалась бронетехника.

В 1942-1943 гг. в поселке им. Ворошилова (Каменск) немцы организовали работы по ядерному проекту. Для этого использовали труд военнопленных из расположенного в самом поселке концлагеря (концлагерные бараки были осенью 1943 г. переделаны в жилые дома и в них до сих пор живут люди!). Свидетели вспоминали, что в район плотины приходили составы с изображением желтого слона на вагонах. Желтый слон – немецкая маркировка радиоактивных материалов. В начале 1943 г., когда над Мариуполем нависла угроза захвата советскими войсками, работы свернули, а военнопленных погрузили в вагоны и отогнали в тупик, где все пленные замерзли. Чтобы не было свидетелей.

Читайте больше - в спецтеме "Мариуполь в годы Второй мировой. Неизвестные факты".

Летом 1943 г. немцы заминировали основное оборудование заводов, часть была вывезена. Минировали немцы по-умному – полностью не разрушали, но взрывали так, что надо было для восстановления сначала разрушить оставшееся, потом уже на его месте монтировать новое.

Вадим Джувага

.