Переименования: когда низы хотят, а верхи не возражают и возглавляют процесс

Первое, и самое глобальное "антисоветсткое" переименование Мариуполь пережил еще при советской власти. В январе 1989-го, когда мало кто мог предположить, что менее чем через три года и Советского Союза не станет, столица Приазовья сменила свое наименование с фамилии партийного деятеля Жданова на исторический топоним Мариуполь.

Андрей Александрович Жданов родился в Мариуполе и провел в нем первые годы своей жизни (как, кстати, и нынешний премьер теневого правительства "Оппозиционного блока" Борис Колесников). Этого детского периода биографии секретаря ЦК ВКП (б) оказалось вполне достаточно, чтобы в 1948-м, после смерти Жданова, присвоить городу его имя, а затем Городскому саду, кинотеатру и ряду других объектов. Новое название прижилось (отчасти и благодаря тому, что после переименования население города увеличилось как минимум на треть за счет приехавших на "комсомольско-молодежные" стройки людей, мало слышавших о Мариуполе и идентифицирующих свою новую малую Родину со Ждановым).

Переименования: когда низы хотят, а верхи не возражают и возглавляют процесс (фото) - фото 1

О Мариуполе же помнили в основном греки да местные диссиденты и антисоветчики, затаившиеся до поры до времени. В середине 80-х, когда грянула (сверху) перестройка, о том старом имени в городе напоминал только культовый кабачок-подвальчик "Старый Мариуполь". И никто даже и предположить не мог, что в начале 90-х даже газета городского совета будет называться "Мариуполь".

Но вместе с перестройкой грянула и гласность. В "Огоньке" и центральных журналах об Андрее Александровиче Жданове появились весьма нелестные публикации (как это ни парадоксально звучит сегодня, но в те годы в Москве свободы было куда побольше, чем в Киеве, не говоря уж о Жданове). Процесс пошел - и вскоре первые заметки о том, что "царь-то ненастоящий", а городу стоит вернуть одно из исторических имен (до Мариуполя ведь были еще Павловск, Домаха) напечатали осенью 1987-го и местные газеты.

Городские диссиденты и активисты (еще не осознавая, что скоро и не такое будет можно, и реально рискуя нарваться на неприятности) создали движение "За Мариуполь" (позднее - "За чистый Мариуполь"), целью которого был сбор подписей за переименование. Собирали их в разных местах, но самым популярным летом 1988-го стал участок между подземным переходом и универмагом, где порой можно было не только расписаться "за Мариуполь", но и приобрести нечто самиздатовское, за что еще пять лет назад можно было схлопотать срок. Фактически "За Мариуполь" стало пионером, предтечей того самого зарождающегося в Мариуполе гражданского сектора, альтернативного постепенно теряющей штурвал партноменклатуре. Это потом уже появятся греческие национальные общества и Демократический союз, Рух и Гражданский форум Мариуполя, экологическое дополнение "За чистый". Перед тем как бороться за чистый воздух и воду (а эта борьба с переменным успехом идет уже больше четверти века), в приморском городе стремились очистить его имя. С чем, в принципе, сложно спорить: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет"...

Подписей горожан и приезжих тем летом собрали десятки тысяч и отправили их в Москву, в соответствующие инстанции. Кстати, именно тем летом вся страна узнала о приморском городе Жданове. Правда, не благодаря подписям, а по причине выхода на широкий экран фильма "Маленькая Вера". Фильм, кстати, репутацию Жданова не улучшил, а само совковое название стало прочно ассоциироваться с той жизнью, которую Валентин Пичул без прикрас показал в картине. Жизни промышленного города, в котором есть заводы, море, дискотеки да и все... Имя Мариуполь подразумевало другой имидж: несколько веков истории, улочки старого города, не пролетарский интернациональный котел, а национальная самобытность греков-переселенцев, наконец, просто альтернатива партийно-советской диктатуре и надежда на лучшую, ДРУГУЮ, жизнь....

Решение о переименовании города Совмин СССР принял 13 января 1989 года, когда вышло постановление «Об отмене правовых актов, связанных с увековечиванием памяти А.А. Жданова». По сути, разрешенная сверху гласность вызвала инициативу снизу, которая, в конечном итоге, была благосклонно поддержана верхами. Фактически, тогда в Москве, идя в ногу со смутным временем, продемонстрировали, что к мнению мариупольского народа прислушиваются, а партия всегда готова покаяться и очиститься. Практически в центре сработали по принципу - если не можешь укротить протест, нужно самим его возглавить.

Борьба со ждановщиной в Мариуполе была молниеносной - памятники в Театральном сквере и на площади Ленинского Комсомола убирали перед рассветом, профессионально и быстро. Это Вам не минувшее лето, когда на Левобережье два дня не могли демонтировать памятник. Само собой, милиция уголовных дел по незаконным демонтажам не возбуждала, и никто не пытался повесить населению лапшу о том, что Андреев Александровичей снимают по многочисленным просьбам трудящихся на капремонт, после чего вскорости вернут на место.

Еще штрих - в "Приазовском" года полтора шла дискуссия о целесообразности переименования. У него были сторонники, но были и противники (члены КПСС и ветераны, рабочие и учителя - стандартный набор "специализации" авторов ответов Чемберлену). После того, как памятники снесли (а точнее переместили во двор краеведческого музея), а город переименовали, они не выходили на протесты, не кучковались у горсовета, а прислушались к мнению партии...

О том, во сколько обойдется переименование целого города тогда никто и не заикался - местной номенклатурой команда сверху не обсуждалась ("Мариуполь - так Мариуполь, какая разница, мы то остаемся у кормушки"), демократическая общественность изменения приветствовала, а основная масса электората особых неудобств от смены вывесок не чувствовала. Все ведь делалось за государственный счет.

Вторая волна переименований задела пару десятков мариупольских улиц на заре Независимости. Причем, задела как-то выборочно, например, улица Маркса стала Греческой, а улице Энгельса историческое наименование Константиновская так и не вернули до сегодняшнего дня. О том, что вторая волна была малобюджетной, и сегодня напоминают вывески со старыми названиями на переименованных почти четверть века назад улицах. Конечно, и проспект Ленина переименовать тогда требовали, и ряд других улиц. Но в начале 90-х десоветизация в Мариуполе, как впрочем, и на большинстве территории Украины, была половинчатой. Вроде что-то переименовали, но большая часть осталась. Таким образом, на местах вчерашние первые и вторые секретари горкомов, ставшие беспартийными мэрами (временно, до появления новой партии власти) убивали двух зайцев.

С одной стороны, можно было отчитаться перед верхами, что часть наследия режима ликвидирована (и тем самым бросить кость местным идейным демократам), с другой, удовлетворить свой, как сказали бы сейчас, "ватный", а тогда совковый электорат сохранением на карте города большинства привычных имен революционеров, чекистов и прочих товарищей по ВКПб-КПСС.

Напомним, что та, вторая, волна осуществлялась под мудрым руководством Юрия Хотлубея, нынешнего и тогдашнего мариупольского мэра. Злые языки утверждали, что улицу Энгельса тогда не переименовали как раз потому, что там, в элитном доме у Горсада, проживал Юрий Юрьевич.

Затем в деле десоветизации Мариуполя начался продолжительный застой. Конечно, попытки убрать с карты города имена Ленина, Урицкого и Кирова продолжались. Чаще всего такие проекты выдвигала местная "Просвита", иногда и греческая община намекала, что неплохо было бы назвать центральный проспект города именем Архипа Куинджи или митрополита Игнатия. Но власть "отмораживалась", ссылаясь преимущественно на колоссальные расходы и тяжелые времена, а комиссию горсовета по переименованиям саму вскорости переименовали в комиссию по наименованиям. Мол, имена в городе нужно присваивать только новым улицам и бульварам, а старые названия - это святое. А вот памятники Ленину в городе по чуть-чуть убирали, при Михаиле Поживанове Ильича заменили Пушкиным у ДК Маркохим, а при Юрии Хотлубее - под видом реконструкции Горсада убрали тамошнюю скульптуру вождя. Что до переименований, было и исключение - в 2013-м регионалы в горсовете буквально продавили переименование двух кварталов улицы Энгельса в улицу Савчука. Причем, сначала именем покойного президента концерна "Азовмаш" хотели назвать улицу Варганова, но против такой десоветизации единым фронтом выступили коммунисты, ударовцы и еще ряд политически активных структур. Одни из-за симпатии в Варганову, другие - из-за антипатии к Савчуку, но все, по большому счету, в знак протеста против хронического беспредела регионалов, который спустя несколько месяцев приведет страну к очередному Майдану.

И вот мы на пороге третьей волны. Все резко изменилось за последний год. В городе не осталось ни одного памятника Ленину, общественность пытается контролировать власть, и это реально местами получается. Власть, которая еще вчера не стеснялась своего совкового прошлого, переквалифицировалась в архипатриотов. А тут еще подоспел закон о декоммунизации, согласно которому в Мариуполе еще столько всего переименовывать и переименовывать...

И уже городские власти, опережая общественников и забыв свои вчерашние стоны по поводу материальных тягот от смены вывесок (кстати, дома на улице Савчука до сих пор неперетабличили, и ничего, живут люди, не страдают), перехватывают инициативу и рапортуют, что якобы общественные слушания (в которых приняло участие аж 84 гражданина) проведены и единодушно поддерживают появление в Мариуполе площади Свободы. Можно не сомневаться, что мариупольсие власти будут стремиться перехватить инициативу, чтобы доказать: а) свою сверхпатриотичность; б) рвение в исполнении нового закона, в) роль ведущих, а не ведомых в этом процессе.

Да и вообще, перехватить инициативу стоит хотя бы для того, чтобы сохранить власть, ну хоть до осени, когда в стране обещают новые выборы.

История повторяется? С такими подходами можно не сомневаться, что в городе быстро переименуют ВСЕ, что нужно. Только методика переименований напоминает даже не 1989-й, а, скорее, 1948-й год.

Кстати, кроме площади Свободы в городе в ближайший месяц-два могут произойти и другие переименования. На недавнем исполкоме было официально озвучено предложение переименовать проспект имени Ильича в проспект Владимира Бойко. Опять же, с одной стороны, и десоветизация осуществляется, и с тем, что нужно увековечить имя Владимира Семеновича вряд ли кто поспорит. Как бы там ни было, но мариупольцы не забыли, как они жили во времена народного предприятия, и как стали жить с приходом донецких.

Так что, в том, что проспект Ильича переименуют в Бойко, можно не сомневаться (косвенное свидетельство тому - разнообразие политсил, заявивших о поддержке инициативы - от ветеранов и афганцев до семей погибших моряков и «Нового Мариуполя»). Правда, такое разнообразие подписантов не введет в заблуждение, кого же считать главным вдохновителем переименования...

Другое дело, что в Мариуполе настолько много улиц, переулков, тупиков и проездов с названиями из коммунистического прошлого, что возникает резонный вопрос - а где же набрать столько новых названий? И в честь кого называть эти улицы? Впрочем, Юрий Юрьевич и его профессиональная команда наверняка что-нибудь придумают. И можно не сомневаться, что общественные слушания поддержат креативные идеи и предложения.

Кстати, первых переименований третьей волны осталось ждать совсем немного - ближайшая сессия горосвета состоится в ближайший вторник, 30 июня.

Всеволод АРХИПОВ