На востоке страны впервые сине-желтое знамя было поднято именно в Мариуполе. Произошло это у здания горисполкома 25 августа 1991 года. Предлагаем вспомнить, каким для мариупольцев стал месяц, кардинально изменивший их жизнь.
В СССР полным ходом шла перестройка. Она гордо шагала по стране и тянула за собой купоны вместо талонов, тотальный дефицит, бензин за карточками и кучу коммунальных проблем.
Конец лета ознаменовался невероятной жарой, столбики термометров застряли на отметке +40, а в кранах мариупольцев не было воды – ни горячей, ни холодной. Давали воду в определенные часы – немного утром, немного вечером.
На этом фоне в городе регистрируется рост количества кишечных инфекций. Сотрудник комбината им. Ильича заболел холерой. Предполагалось, что ее возбудитель находился в рыбе, выловленной в море. Правда, шума тогда вокруг этого случая не поднималась, потому что других случаев заражения зафиксировано не было.
Этим медицинские проблемы в городе не ограничились. Наряду с перебоями в поставках продуктов в городе был дефицит лекарственных препаратов, в частности острый дефицит инсулина.
Бензин отпускали по так называемым "заборным картам". Легковым автомобилям – по 60 литров в месяц, мотоциклам – 30, мопедам – 10, а моторным лодкам – 40 литров. На фоне недостатка горючего в городе процветала спекуляция. Причем не только бензином. Из-под пола торговали абсолютно всем.
Относительно спокойное течение жизни мариупольцев нарушило августовский путч. 19 августа 1991 года некоторые пожилые люди до сих пор вспоминают как страшный сон. В мгновение ока чувство условной стабильности перечеркнулось. Город замер, не зная, как реагировать, что делать и – самое главное – какую сторону принять, чтобы не ошибиться.
20 августа до Мариуполя дошли странные и непонятные известия: Горбачев болен, изолирован, находится на даче, власть в руках тройки.
Официальная пресса молчит, руководство Украины тоже. В этой непростой ситуации взгляды мариупольцев обратились к первому секретарю горкома партии Юрию Хотлубею. Люди ждали пояснений от власти. Они оказались неопределенными, размытыми и приземленными в местные реалии. Обратившись к горожанам, Юрий Хотлубей подчеркнул, что нас события в Москве пока не касаются. Задача власти – сохранить порядок и покой. Люди должны быть обеспечены всем необходимым.
Тогда же, непонятно, по чьему указанию, в городе массово печатаются листовки в поддержку ГКЧП.
Коммунисты – в полной растерянности. С одной стороны, они крайне недовольны, что делает с партией и советской системой Горбачев, с другой — они понимают, что действия ГКЧП незаконны.
В общем, и КПУ, и официальные органы власти заняли откровенно выжидательную позицию. Единственными, кто открыто стал в те дни в защиту демократии, были представители Народного Руха Украины. В те годы эта партия была очень сильна в Мариуполе. Общество еще насквозь было пропитано страхом, а эти люди, развернув желто-голубые флаги, направились к зданию КГБ, обратились к власти и в редакцию местных газет с призывом писать в Киев и Москву письма с требованием защитить демократию.
Большинство активистов органы госбезопасности взяли тогда на карандаш. Их вызывали на допросы, и слухи об этом ходили по Мариуполю. Так, что руководителю КГБ в Мариуполе Дмитрию Черноусенко пришлось даже выступать в прессе и оправдываться, что, мол, никто никого не арестовывал – это люди врут.
После ликвидации путча – власти в Мариуполе снова не обратились к горожанам.
Туман непонимания всего происходящего развеяли Акт провозглашения независимости Украины и Постановление Верховного Совета УССР "О провозглашении независимости Украины". Еще до проведения всеукраинского референдума 1 декабря власти Советской Украины приняли важнейшее для украинского народа решение.
В Акте провозглашение независимости Украины говорилось: