Александр Костюченко не коренной мариуполец. В город он приехал из Белой Церкви в 2006 году, когда женился. Его профессиональная деятельность связана с рекламным бизнесом: сначала он работал наемным работником в известном рекламном агентстве, а затем вместе со знакомым создал собственное агентство полного цикла - от изготовления полиграфии до крупной наружной рекламы.
Меньше чем через неделю после начала нового этапа войны Александр уже был в армии - не найдя, где можно мобилизоваться в Мариуполе, выехал в Николаевскую область и там получил оружие и принял присягу. Александр поделился с сайтом 0629 своими размышлениями о прошлом, настоящем и будущем города и страны.
Майдан и Антимайдан
В 14-м году, когда начались события на востоке, я был удивлен, потому что никогда не думал, что у нас настолько много народа, который будет против всего украинского. Еще во времена Оранжевой революции, когда я жил в Белой Церкви, мы ездили на Майдан, печатали полиграфическую продукцию для тех, кто там отстаивал свободу и справедливость. И я был абсолютно уверен, что Украина у нас единая.
Поэтому мое "прозрение" происходило постепенно. Хотя в Мариуполе у меня было много знакомств по бизнесу, клиентов, но это аполитичные люди, с которыми у нас не было каких-то ожесточенных дискуссий. Но я помню, как выпал снег в январе 2014 года, и в городе три дня его не убирали, люди пешком шли на заводы, трамваи не ходили, потому что коммунальных рабочих отправили на Антимайдан.
Мы с женой следили за событиями на Майдане, очень переживали, и тот день, когда разогнали студентов, стал ключевым: я убежден, что нельзя бить только за то, что люди имеют другие взгляды. Особенно, если это, фактически, дети. Мы смотрели новости по телевизору и чувствовали, что происходит что-то не очень хорошее. А когда в феврале начались зимние Олимпийские игры, я четко понял: когда они закончатся, будет какая-то беда. И в Крым зашли российские войска, война началась на востоке страны.
Уже потом я понял, что в Мариуполе происходило много событий, которые повлияли на дальнейший ход этой войны. Например, когда в райотделе полиции благодаря патриотам не удалось захватить оружие, или когда в воинской части применили оружие против нападающих и не дали его захватить, как это произошло в Донецке. Если бы тогда Мариуполь не устоял, сценарий мог быть значительно хуже...
Спонтанное волонтерство
В то время мы с женой ездили навещать дочь в спортивном лагере, проезжали блокпосты наших военных, и каждый раз привозили воду, какие-то овощи-фрукты по дороге. То есть, волонтерство получилось у нас как-то стихийно. Конечно, мы хотели делать что-то полезное, но тогда еще не знали никого, к кому можно было бы присоединиться.
Я из собственного окна видел "многотысячные" колонны, которые шли на так называемый референдум. А где-то в два часа я пошел в это помещение посмотреть - там уже никого не было. Эта вся комедия была только для того, чтобы создать картинку.
Псевдореферендум 11 мая 2014 г. Архивное фото 0629
Впоследствии мы познакомились с активистами "Нового Мариуполя", начали туда завозить деньги, мед, что-то печатали для них. Через них уже знакомились с военными, которые у нас заказывали продукцию. Помню, как они попросили у нас топографическую карту Донецкой области. Потому что, говорили, что есть военные на блокпостах, которые совсем не знают местности.
А потом закрутилось: мы печатали надписи на футболках, а когда я впервые попал на митинг, мы напечатали плакат, который стал знаменит, потому что всем понравился - "Хутин- пуй тебя, а не Мариуполь".
Мы его повторили и в последний митинг в Мариуполе 23 февраля 2022 года, но там еще добавили "...а не Украина!"
Так случилось, что о событиях, которые происходили в 2014-м году я узнавал уже позже, погрузившись в сообщество волонтеров и активистов. Узнавал о людях, которые для меня и являются настоящими волонтерами. Они, несмотря на риски и опасность, делали невероятно важные вещи. Я удивлялся, как они тогда живы остались. Но некоторые из них погибли уже сейчас, во время нового этапа войны.
Последний митинг перед началом
Наша дочь поступила в Одесский университет в 2021-м году, но из-за карантина находилась дома на дистанционном обучении. А 19 февраля 2022 года студентов вызвали на учебу, и мы отвезли ее в Одессу, а 21 отправились обратно - домой.
Вечером мы доехали до Мариуполя, а по дороге в соцсетях уже видели реакцию на речь Путина. Жена была за рулем, я был "штурманом": включил запись в YouTube, но жена не дала досмотреть: говорит, меня стошнит от этого голоса.
На следующий день мы были на том известном митинге, где было много иностранных журналистов.
Я там даже давал кому-то интервью, мол, мы ничего не боимся, готовы... Но по дороге из Одессы в Мариуполь мы вплоть до въезда в город не увидели никаких намеков на подготовку - ни военных полиции, ни укреплений. Это было очень странно, потому что казалось, что мы должны были активно готовиться. Возможно, так и было, но мы не увидели никаких признаков укрепления. И было неудивительно, что на следующий день они очень быстро зашли...
Утром мы уже видели новости, что по всей Украине обстрелы. Переживали за дочь, посоветовали ей выезжать к родственникам жены в Николаевскую область, потому что читали, что по Одессе уже работали ракетами.
Оружие в Мариуполе не выдавали
А мы в этот день не знали, что делать. Такого движения, мол, идите куда-то, получайте автоматы, как в Киеве, у нас не было. Мы пришли в "Халабуду", потому что знали, что там будут собираться наши. Там были бывшие военные, АТОшники - они с вещами ждали, что их куда-то заберут. Но никто из командования ничего не говорил.
У нас были знакомые, которые записаны в ТРО. Да, они ездили несколько раз на учения или стрельбы, но это была, на мой взгляд, достаточно формальная организация. А вечером военные, которые заезжали в "Халабуду", попросили достать синюю пленку. Я так понимаю, для обозначения на рукавах. Я привез все, что было, и они сказали: вам лучше уехать, потому что могут быть уличные бои. А как мы справимся, то вернетесь.
Мы взяли кошку, сестру жены, по ноутбуку и немного вещей бросили в машину. И поехали в Запорожье. А потом решили уже в Вознесенск, чтобы быть рядом с дочкой. Там мы с родственниками утром пошли в военкомат и я попал в ту часть, где и сейчас нахожусь.
Спокойнее, когда они не здесь
Если честно, у меня не было даже военного билета, он остался в Мариуполе. Да и был он еще старого образца, потому что я служил еще в советской армии. В военкомате мне сказали: принесите фото и с ваших слов мы выпишем временное удостоверение. А через месяц я получил новый военный билет и присягнул Украине.
Я пошел в армию, а жена с дочкой решили ехать на запад страны, к другим родственникам, потому что окрестности Вознесенска обстреливали (российские войска даже заходили в Вознесенск, при обороне города погибло несколько защитников), им часто приходилось прятаться в подвалах. Уже в начале апреля они выехали через Черновцы в Румынию, через Болгарию в Турцию - их пригласил пожить владелец фирмы, где работала жена. На время "пока все не закончится". Тогда никто не думал, что это будет так долго...
Когда военным разрешили выезжать в отпуск за границу, я даже ездил к ним в Турцию. Но там жизнь дорогая, никаких льгот или выплат для беженцев. И мои девушки решили ехать в Германию, тем более, что дочь в лицее учила не только английский, но и немецкий.
Я стараюсь не впадать в истерические качели и колебания - сегодня плохо, завтра хорошо. Почти сразу я понял, что война не закончится через месяц, и даже год - не срок. Я видел, как быстро россияне зашли на нашу территорию, и как нам трудно обратно это отвоевывать. Линия фронта - длинная, чтобы освободить наши земли, нам придется применять огромные усилия. Пока нам удается возвращать какие-то куски территории.
Думаю, нам нужны адекватные военные ответы, как сейчас уже происходит, но они должны быть в больших масштабах: в них должны пылать все заводы, заправки, порты, аэропорты вместе с самолетами должны взрываться. Нам сначала иностранные партнеры вообще давали оружие для партизанского сопротивления, потому что думали, что это единственное сопротивление, которое могло быть. Но никто и не знал, как вообще можно захватить такую здоровенную территорию, как Украина, - самую большую европейскую страну по территории. Тем более, удержать ее. А они захватили юг Украины и Восток и удерживают до сих пор, потому что имеют большое количество военных сил и оружия, которого очень много осталось у них еще с советских времен.
Знакомый пишет хронику обороны Мариуполя, он давал мне почитать. Расклад сил на момент захвата Мариуполя был один к двадцати. Наших войск, вместе с полицией, там было где-то 7 000, россиян - более 25 000 на этом направлении.
Первые месяцы у меня был интернет, я общался с волонтерами. Ко мне начали обращаться люди - родственники тех, кто оставался в Мариуполе, они передавали данные, я пытался помогать. Потом, когда люди начали выезжать из Мариуполя, через знакомых по Украине искал жилье, поддерживал деньгами. Конечно, в армии ты ограничен в действиях, но все равно, можно найти возможность поддерживать и помогать другим.
Много знакомых оставалось в Мариуполе, и было приятно потом читать, что они спаслись. Узнаешь и немножко выдыхаешь: ну наконец, этот выехал, и тот, и эта семья. Хотя есть те, кто до сих пор не выехал по разным причинам и за которых очень переживаю.
О себе всегда говорю: я под защитой ВСУ, потому что нахожусь в армии, имею оружие. В первый день, когда нам выдали автоматы, я понял, что себя каким-то образом смогу защитить. Но своих близких, пока они не уехали за границу, нет. Поэтому я сейчас за то, чтобы они продолжали жить там, мне так спокойнее по многим причинам.
Наказать предателей
Пожалуй, я хотел бы вернуться в Мариуполь. Я общаюсь с патриотическим сообществом города в закрытых чатах... Даже как-то вырывался на один день в Киев, чтобы пообщаться с нашими мариупольцами, которых в столице много. И у каждого своя история, которую даже мне, заядлому цинику, было трудно слушать.
Понимаю, что те, кто пережил бомбежки, голод, окружение, видел как горели их дома, гибли близкие, у них у каждого свое настроение. И кто-то хочет поехать в Мариуполь, хотя бы для того, чтобы отомстить. Они видели много людей, которые не достойны считаться мариупольцами. Но как это все будет происходить, не знаю. Надеюсь, не будет самосуда, но на самом деле есть те, кто должен понести самое суровое наказание.
Также я понимаю, что Мариуполь будет отстраиваться. Может, не через год или два, а через 10.
Потому что очень долго, даже после деоккупации, будет существовать большая минная угроза. К примеру, детям там нечего делать, потому что они же будут свой нос совать везде. Это страшно.
А еще - в 20 км у нас всегда будет вооруженный враг, которому сложно помешать запускать свои ракеты. Пограничные столбы с трезубцем не решат этот вопрос. Возможно, будет какая-то милитаризованная зона в 200 км, или какие-то запреты, которые они даже будут бояться нарушить. Может быть совершенно по-разному, поэтому мне странно видеть какие-то стратегии восстановления от городской власти, которая уже сейчас что-то планирует, даже не представляя, какой именно мир мы получим. Если не будет гарантий безопасности Мариуполя, строить там что-то новое вряд ли стоит. Я не уверен, что захочу туда вернуться, чтобы каждый день бежать в подвал.
Мы боролись за то, чтобы Мариуполь был действительно открытым европейским демократическим городом. Которым мы могли бы гордиться. И многое было сделано активистами именно для достижения этой цели. И не только Мариуполь, а чтобы вся Украина была такой.
ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629
ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629
ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой
СМОТРИТЕ нас на YouTube