"Они ждут Украину": Чудом выживший в Еленовке "Азовец" раскрыл планы относительно Мариуполя,- ВИДЕО

Офицер Азова Дмитрий "Дипломат" Андрющенко в большом интервью Video NV рассказал об обороне родного Мариуполя и блокаде Азовстали. Как военному удалось выжить во время теракта в Еленовке?Что самое тяжелое было в плену?Почему важна контрпропаганда и как россияне постепенно "прозревают"?Также он рассказал, почему люди и сейчас остаются в Мариуполе.

Это именно Дмитрий на уже всемирно известном видео, где украинский военный целует землю после возвращения домой.

- Приветствую, Дмитрий!

- Приветствую! У меня такие личные замечания. Первое - я реально не понимаю, почему выделяется оборона Азовстали и почему она с 18 марта. Смотрите, во-первых, некоторые определенные подразделения - в том числе тылового обеспечения или командный пункт - находились на заводе Азовсталь с 24 февраля. То есть с самого начала. Ну то есть это уже отсчет какой-то определенный. А второй момент - территория, на которой на заводе Азовсталь находились военные, не могла отсчитываться, по моему мнению, с 18 марта, потому что минимум еще где-то по 20-23 апреля велись бои в черте города, за пределами территории завода. То есть до 15-16 апреля еще даже на правом берегу были наши силы обороны и мы держали оборону в городе. Поэтому я бы точно не считал 18 марта какой-то сакральной датой. Это первое, что я бы объяснил зрителям, может, кому-то интересно.

- Это наоборот очень интересно, потому что вы рассказываете с позиции того, кто действительно там был и может рассказать.

- Конечно. И второй момент. Мне лично - я это всем говорю, кому-то это нравится, не нравится - мне лично с моими друзьями не нравится формулировка тезиса "оборонцы Азовстали".

Мы не обороняли завод как объект.

Потому что мы не являемся защитниками завода. Мы не обороняли завод как объект. Мы защитники города, защитники территории Украины, людей, народа Украины. И завод Азовсталь - это как один из очередных пунктов обороны, где мы смогли закрепиться. То есть мы не специально обороняли завод от кого-то, потому что это чья-то частная собственность. Как иногда говорят, завод Азовсталь был в собственности Рената Ахметова, значит мы защищали собственность Рената Ахметова.

- Нет, ну это...

- Нет, я такие тезисы слышал. Это реально так люди некоторые говорят, это вообще для меня нонсенс. Но защитники Мариуполя с Азовстали - да, так будет более корректно. Это нормально. Поэтому вот такие мои маленькие объяснения, просто это как-то для меня более логично.

- Хорошо, что вы это озвучили на самом деле.А тогда, если мы уже начали с этого, скажите, когда именно вы попали на Азовсталь?

- Мы с нашим подразделением, 2-м батальоном и смежными подразделениями, находились на правом берегу, частично в центральном районе, а в своем большинстве - в Приморском районе города Мариуполя, при уже всем известном так называемом откате, перекате на завод. Потому что мы уже не имели возможности обороняться в черте города в связи с отсутствием боеприпасов и всего, в принципе, - в первую очередь тяжелого вооружения. Это было 15 апреля. Кто-то добрался 15 апреля, кто-то 16-го - кто как, потому что мы прорывались в сторону завода с боями.

- Что тогда было самое страшное, самое сложное для вас?

- Вы знаете, я не знаю как правильно сформулировать это. Не потому, что у меня там не было страха, всем было страшно. Ну как всем - из тех, кого я знал, кто были рядом, в нормальном смысле у каждого человека есть страх, конечно. Но в целом скажу за себя, что мы со своим подразделением постоянно были в работе. Прямо глобально думать о том, что что-то конкретное страшно и сложно, времени не было.

Единственное, что могу сказать, что мы чувствовали на себе каждый день все больше и больше - это авиацию и КАБы. И каждый день все это прилетало все ближе и ближе конкретно к нашему бункеру, где был наш командный пункт. И единственное, что мы говорили вот с собратьями, с которыми находились на нашем командном пункте - о том, что еще пару раз, и дойдут уже и до нашего бункера и "разберут" его. Потому что уже в то время как раз произошло событие, когда два наших бункера, где были военнослужащие, в частности в одном из них подавляющее большинство женщины, были уничтожены дотла. И был удар по так называемой "железяке". "Железяка" - это был наш медицинский госпиталь, где находились все раненые. И они целенаправленно ударили по нашему военному госпиталю. И многие военные, которые и так были уже тяжелораненые, они еще некоторых еще больше ранили, скажем так, а некоторых убили. И они погибли тогда. И вот это в голове было понимание, что еще пару прилетов... Однажды, я как сейчас помню, с двумя товарищами мы ночью легли отдыхать, и они [россияне] втулили прямо тупо в соседний бункер. У нас там разлетелось - просто столбы дыма. Соседний бункер уничтожен, нас разделяла только, условно, одна кирпичная стена. Реально кирпичная. Мы такие: "Ого!". Но куда-то там переходить дальше у нас же не было возможности, потому что они постепенно, в принципе, уничтожали бункеры, и не так много места было, где можно было целой группировкой занимать свои места для того, чтобы оттуда выполнять какие-то задачи. Поэтому это волновало - авиаудары. Ну и, конечно же, волновал вопрос, как и где находить еду, провизию, воду и так далее. Вот это волновало.

Я верил в наши силы обороны, и верил в то, что нас смогут деблокировать военным путем.

Я верил в наши силы обороны, и верил в то, что нас смогут деблокировать военным путем. Я в это реально верил и всех в этом уверял. И на тот момент, парни шутили, я был на тот момент - в хорошем еще тогда смысле этого слова, сейчас это уже как матюк и "обзывание", - но я тогда был местным "Арестовичем", который реально в это верил. Говорил реально фразу "2-3 дня, парни к нам уже идут, нам помогут". Более того, я скажу, что я знаю, потому что я общался с парнями, которые готовились к деблокаде. Я знал, что деблокада готовилась, я знал, что нам хотят прийти на помощь, но по определенным каким-то военным в том числе причинам не смогли нас деблокировать. Вот все, что я знаю.

- Многие украинцы остаются в Мариуполе и на других временно оккупированных территориях.Но ведь это не значит, что все они предатели.По вашему мнению, кто эти люди и почему они за два года полномасштабной войны так и не выехали оттуда?

- У меня мнение простое. Первое - это украинцы. Второе - это наша территория и их территория, дома, и они имеют полное право там находиться и жить. И это наши граждане. И мы должны деоккупировать эти территории. Почему не выезжают? Ответ бывает иногда очень прост и прозаичен. Что людям нет возможности физически выехать, потому что куча-куча фильтрационных мероприятий со стороны россиян. И бывает, что они в рандомных моментах, по рандомным причинам берут на фильтрации людей, запихивают в какие-то подвалы, ямы, тюрьмы. Ведут себя неадекватно, и люди боятся идти через эти фильтрации, я их понимаю. Второе - люди, которые остались, у них дома уцелели, большинство живут в селах. У них есть свое хозяйство, куры свиньи, козы. Им есть хоть на что-то жить, что-то есть, кормить себя. И они понимают, я с такими людьми общался, знаю, что они говорят: ну вот, мы выехали в Украину, в Украине нас никто не ждет, извините, никто жилье нам не даст. Снять жилье - это 5 тыс. грн условно, а если это Киев, Днепр, это 10-15-20 тысяч. У людей нет денег за столько снимать квартиры, дома и так далее. Третье - я считаю, что государство на достаточном уровне до сих пор не обеспечило переселенцев теми условиями, чтобы люди могли с оккупированной территории переехать. Где жилье? Где оно? Покажите мне. Они там часть, какие-то сотни людей запихивают в эти вагончики какие-то. Ну вы серьезно? Живите сами в вагончиках. Ну вот я хочу реально этим чиновникам сказать: постройте себе вагончик и живите в нем, с туалетом - дырой в земле. Где жилье, где условия, где соцпакет?

Это наша задача как государства, как армии - а армия есть часть государственного аппарата - освободить оккупированные территории.

Это наша задача как государства, как армии - а армия является частью государственного аппарата - освободить оккупированные территории. Это прописано, в принципе, и Конституцией Украины, и уставом ВСУ. Люди не виноваты, это задача ВСУ вернуть границы свои. И эти люди не виноваты в том, что мы там можем, не можем, сейчас деоккупировать наши территории, поэтому я их не осуждаю. Они ждут Украину, они считают себя украинцами. Большинство не хотят переходить на российские паспорта, за что их очень сильно репрессируют.

- Много таких?

- Да, я знаю очень много. Там очень много людей, которые остались, потому что они хотят оставить хотя бы то, что у них осталось. Свои квартиры, дома, потому что они знают: как только ты уехал, в твоей квартире живет русня. Более того, какие-то там с Дальнего Востока буряты. Люди не хотят терять свое жилье уцелевшее.

Государство на данном этапе не должно осуждать этих людей, а сделать все, чтобы вернуть территории

Государство на данном этапе не должно осуждать этих людей, а сделать все, чтобы вернуть территории, которые принадлежат нашему государству, и люди имеют полное право там жить.

Прочитать интервью полностью можно здесь.