Когда летом 2014 года боевики захватили Донецк, органы власти выехали из города и перерегистрировались в Мариуполе. Донецкий областной совет ни разу не смог собраться в изгнании. Его руководители один за другим уходили в отставку, а избрать новых у него не получалось.
В марте 2015 года власть на подконтрольной Украине части области перешла новосозданной военно-гражданской администрации, пишет издание ОстроВ.
Люди, которые оставались работать в областном совете, некоторое время еще надеялись на его переизбрание. Но в Киеве решили, что проводить выборы только в части области - незаконно и неправильно: это послало бы неверный сигнал людям в оккупации, что от них отказались, а боевикам и их кураторам - что им поддались.
Так что аппарат совета продолжал работать, хотя заниматься ему скоро стало нечем. Его не распускали, на него просто перестали обращать внимание, и люди сами продолжали оттуда уходить. В конце концов все, что от него осталось, подчинили областной военный администрации.
После начала полномасштабной войны и потери Мариуполя в штате облсовета осталось всего два человека: управляющая делами и бухгалтер. В областном бюджете на 2024 год на содержание этого аппарата - оплату труда и поддержку сайта - выделили более 1,5 млн гривен.
"Прекращение Донецкого областного совета в связи с образованием областной военной администрации действующим законодательством не предусмотрено", - как-то оправдательно отметили в ОВА в ответе на запрос "ОстроВа".
Война без правил
В 2015 году в Украине еще не выработали единый подход к управлению населенными пунктами, где прекратили работу органы самоуправления: в некоторых прифронтовых городах и селах долгое время не было просто никакой власти. Об оккупированных громадах речь даже не шла: никто не думал управлять ими в изгнании.
Но опыт проб и ошибок того периода не добавил, кажется, ничего к решениям высшего руководства государства в 2022-24. Руководители местных советов так и не получили инструкций, как вести себя в оккупации, что привело к новым уголовным делам с одной стороны и новым трагедиям с другой.
Мэр Херсона Игорь Колыхаев, который несколько раз призывал Киев дать распоряжения и инструкции, которые помогли бы ему и его коллегам лавировать между коллаборационизмом и обеспечением основных потребностей граждан, оказавшихся в оккупации, уже почти два года в плену. Ольгу Сухенко, старосту села Мотыжин на Киевщине, убили вместе с мужем и сыном. Валерия Марченко и Вадима Бойченко, мэров Изюма на Харьковщине и Мариуполя в Донецкой области, до сих пор упрекают в том, что они "сбежали" из своих городов.
И вообще, вместо того, чтобы разработать и внедрить четкие правила для руководителей громад, оказавшихся в эпицентре войны, правительство и Офис президента лелеют ручной режим управления такими громадами.
"Фактически, людям придумывают работу"
Как и в 2014 году, в 2022 году украинской армии удалось освободить некоторые из оккупированных и сильно пострадавших от боевых действий громад. Руководители и сотрудники их органов власти смогли вернуться и возобновить работу. Остальные остались ждать.
Органы власти оккупированных громад продолжают получать государственное финансирование, их работники, хоть и рассеянные по всей стране, продолжают получать зарплаты. Но заниматься им, если быть откровенными, по большому счету, нечем. Услуги, которые предоставляли и финансировали их жителям мэрии ныне оккупированных громад, те сейчас получают в своих новых громадах. Поэтому чем больше проходит времени и чем тяжелее ситуация на фронте, тем чаще возникает вопрос, как долго может продолжаться паллиативная поддержка таких органов власти.
Чиновники всех уровней отвечают на него преимущественно одинаково: для освобождения нужна не только армия, но и гражданские команды, уже готовые заняться восстановлением украинской государственной власти на освобожденных территориях. То есть, распускать законно избранные органы власти оккупированных общин нецелесообразно. Другие добавляют, что это и невозможно с точки зрения права.
Но внутри этих перемещенных администраций и исполкомов уже начались те же самые процессы, которые привели к мумификации исполкома Донецкого областного совета. "ОстроВ" проанализировал почти триста деклараций работников исполкома Мариупольского городского совета за 2023 год и нашел, что в трети из них не задекларирована зарплата, что означает, что работники находятся в бессрочном неоплачиваемом отпуске. Притом большое количество из них - почти исключительно женщины - живут теперь не в Украине. Определенное количество людей также уволились. Большинство из тех, кто продолжают работать, получают мизерные зарплаты.
Копание в задекларированном имуществе - и фактически в семейных делах - мелких чиновников ставит много этических дилемм, потому что речь идет о части сообщества, которое видело идущую войну в едва ли не самом жестоком ее виде. В отличие от большинства других разрушенных городов, Мариуполь, прежде чем уничтожить, россияне полностью окружили: несколько сотен тысяч человек оказались в ловушке, несколько десятков тысяч погибли в ней. Многие из тех, кто выбирались из города, потеряв все имущество и часто еще и ближайших родственников и друзей, чтобы как-то спастись, вынуждены были проходить еще и через ужасы российской фильтрации.
Можно понять тех чиновников, которые, как и другие мариупольцы, старобельцы, херсонцы и т.д., выбравшись таким образом за границу, решили не возвращаться в Украину, где ни одно место не является безопасным. Трудно осуждать в таких обстоятельствах и тех, кто продолжают получать зарплату за работу, которая уже очевидно не имеет смысла. Некоторые из них уже пенсионного или предпенсионного возраста, когда найти новую работу даже в родном городе почти невозможно. Другие имеют маленьких детей или заботятся о пожилых родителях. Некоторые к тому же потеряли на войне мужей или других близких людей, которые присоединились к войску.
Но ситуация в стране, которая уже два года почти полностью зависит от иностранной материальной поддержки и дела которой на фронте выглядят все более плохо, ставит ряд других этических вопросов, касающихся финансирования органов власти оккупированных общин. Речь идет не только об этическом отношении к западным союзникам, да и не только об этике.
В отличие от должностных лиц низшего уровня, заместители мэра и начальники департаментов исполкома Мариупольского городского совета получают семизначные или близкие к семизначным годовые зарплаты. Декларации мэра Вадима Бойченко больше не доступны в реестре деклараций НАПК - Бойченко воспользовался возможностью скрыть их как близкий родственник военнослужащего, - но доступны декларации семи (!) его заместителей. Годовая зарплата каждого из них - более миллиона гривен.
Данные из их предыдущих деклараций свидетельствуют, что из года в год зарплаты руководителей территориальной громады, которой фактически больше нет, существенно возрастают.
Это касается не только Мариуполя, но мариупольский случай - самый яркий.
В дополнение к официальной зарплате, некоторые мариупольские чиновники почти явно получают дополнительные выплаты от "Метинвеста". Так, жены двух заместителей городского головы Мариуполя, Сергея Захарова и Сергея Орлова, задекларировали за 2023 год по семь миллионов зарплат от металлургического холдинга Рината Ахметова.
Анна Мурлыкина, главный редактор независимого мариупольского издания 0629, узнает в этом схему, которую "Метинвест" ввел в Мариуполе еще в 2015 году, как только его ставленники пришли к власти в городе в результате местных выборов. Вскоре после того журналисты увидели, что миллионные зарплаты в "Метинвесте" начала получать жена новоизбранного мэра, которая до его избрания была домохозяйкой.