«В камеру завезли двух азовцев: одному 27 лет, другому - 23. Замученные и истерзанные. Спины располосованы нагайками, на теле - следы от электрошокеров. Сейчас им избрана мера пресечения, ведется следствие». Такие новости недавно услышали родные азовцев Дмитрия Самченко и Александра Дахненко из эфира российской правозащитницы на YouTube.
Благодаря этому интервью семьи бойцов на третий год плена впервые узнали об их судьбе. То есть о пытках и «следствии» по вымышленным обвинениям.
27-летний Дмитрий Самченко и 23-летний Александр Дахненко - защитники Мариуполя, которые вышли из меткомбината «Азовсталь» в мае 2022 года. С тех пор их связь с миром фактически оборвалась.
Александра и Дмитрия не видели даже на российских пропагандистских видео. Лишь недавно стало известно, что оккупанты перевезли их из СИЗО №2 Таганрога в СИЗО №1 Ростова-на-Дону.
По словам российской правозащитницы, под пытками азовцев заставили дать показания об «убийстве гражданских», а значит их ждет судилище.
Мама Александра Ольга и сестра Дмитрия Юлия познакомились на встрече в Координационном штабе и с тех пор вместе пытаются спасти своих родных из российских пыточных. Женщины никогда не давали интервью о парнях, но когда узнали о сфабрикованном следствии - не смогли продолжать «информационную тишину».
Сейчас Ольга Дахненко и Юлия Самченко обращаются к международному сообществу с двумя просьбами: срочно получить информацию о состоянии здоровья Александра и Дмитрия, а также включить их в следующий обмен.
Женщины рассказали свою историю «Украинской правде. Жизнь».
Дмитрий Самченко, 27 лет
Дмитрий Самченко с позывным «Монолит» - младший сержант «Азова». Вместе со старшей сестрой Юлей он вырос в Бородянке, что в Бучанском районе Киевской области.
Сначала военкомат отправил 18-летнего парня домой из-за врожденного порока сердца, поэтому он выбрал путь добровольца «Азова», а параллельно изучал правоведение в университете.
В феврале 2022 года Дмитрий стал на защиту Мариуполя. Его родная Бородянка быстро попала в оккупацию, но семья бойца успела эвакуироваться за несколько дней до того, как по улицам начали разъезжать вражеские танки, а их дом изуродовали и разграбили россияне.
Юлия говорит, что в начале полномасштабной войны больше переживала за брата, чем за себя - они с детства были близки.
«У нас с Димой 10 лет разницы. Так получилось, что мама доверила его мне с детства. Я за ним присматривала, водила в садик, укладывала спать, кормила. Знаете, я была ему как вторая мама, потому что родители постоянно зарабатывали деньги, чтобы нас поставить на ноги», - рассказывает Юлия.
Во время обороны Мариуполя контакт с Дмитрием был редко. Семья знает только то, что в марте 2022 года Дмитрий получил ранение, и с тех пор находился на «Азовстали».
«У него не было времени с нами долго разговаривать, он просто иногда отвечал, что жив. В марте он получил ранение, и с тех пор находился в госпитале в бункере», - рассказывает Юлия.
17 мая Юлия в последний раз получила от Дмитрия сообщение, но там не было ни слова о плене - брат только прислал несколько своих фото. На следующий день женщина увидела брата на одном из самых известных кадров, как бойцы выходят с территории «Азовстали».
Юлия верила, что в «почетном плену» под гарантиями международных организаций с защитниками «Азовстали» все будет хорошо. Издевательств, которые будут ждать бойцов, сестра «Монолита» даже не могла представить.
«В 20-х числах июня со мной связались люди, которые представились представителями Международного Комитета Красного Креста, и сказали, что видели моего брата и он передал нам, что жив.
После этого, сколько бы я ни обращалась, информации о брате не было. Они говорили: «Как только у нас будет доступ, мы с вами свяжемся». Вот уже третий год пошел, а со мной так никто и не связывался», - говорит Юлия.
Только в декабре 2022 года из плена вернулся военный, который сидел с Дмитрием в одной камере в Еленовке. Он рассказал Юлии, что после обмена командиров Дмитрия перевели в СИЗО №2 в Таганроге.
После обмена 6 мая 2023 года освобожденные азовцы сообщили Юлии, что слышали позывной «Монолита» в Таганроге, но о его состоянии здоровья ничего не известно.
В следующий раз женщина услышала известие о своем брате только в августе 2024 года. Это была информация от российской правозащитницы Ольги Романовой о пытках током, выбитом «признании» и Ростовском СИЗО №1.
«В камеру завезли двух азовцев. Одному 27 лет (1997 г.р.), другому - 23 (2000 г.р.). Замученные и истерзанные (...) Их перевели из СИЗО №2 Таганрога. Большинство обменяли, а их нет - заморозили. В состоянии «инкоммуникадо» находятся 2,5 года с момента выхода из «Азовстали».
Сейчас им избрали меру пресечения, ведется следствие. Под пытками дали показания об «убийстве гражданских». В СИЗО №1 следы пыток не зафиксированы - врачи отказались. Следственный лейтенант УФСБ по Ростовской области лично участвует в пытках электрическим током, «обезьяна, которая крутится» и других», - сказала Ольга Романова, а затем назвала имена Дмитрия и Александра.
«Знакомые скинули мне это видео и сказали, что на седьмой минуте говорят о моем брате. Сначала был шок, злость, слезы. Я просто кричала и плакала. Первые три-четыре дня у меня слезы не высыхали на глазах.
На следующий день мы поехали в Координационный штаб, все зафиксировали. Мы обратились в СБУ, МККК, написали письма всем послам, всем государственным органам. Сейчас я уже отхожу потихоньку, потому что понимаю, что слезы не помогут. Надо дальше бороться и вытаскивать его», - говорит Юлия.
Юлия скооперировалась с мамой Александра Дахненко Ольгой. Женщины не теряют надежды спасти своих родных до того, как рф вынесет им фейковый приговор, ведь за вымышленные военные преступления пленным «присуждают» от 24-25 лет заключения до пожизненного срока.
Кроме того, родные боятся, что обменять незаконно осужденных будет сложно, потому что россияне считают их «преступниками», а не военнопленными.
Я каждый день жду обмена. Представляю, как Дима позвонит, я услышу его голос.
«Я каждый день жду обмена. Представляю, как Дима позвонит, я услышу его голос, и с его согласия сразу поеду к нему с родителями. Пусть это будет среди ночи, когда угодно, я всегда «на чемоданах». Если бы я могла с ним связаться, я бы поблагодарила его за защиту, за его силу, и передала, что мы его очень сильно любим. Мы ждем и все делаем для того, чтобы пленные вернулись домой», - говорит Юлия.
Александр Дахненко, 23 года
Александр Дахненко - киевлянин, который присоединился к полку «Азов» в конце 2021-го, когда ему самому был 21 год.
Он увлекался техникой и обожал мотоциклы, интересовался историей и закончил исторический факультет Государственного университета имени Михаила Драгоманова. В студенческие годы ездил на раскопки, но вместо карьеры археолога выбрал военную службу. Решил присоединиться к «Азову», потому что имел там знакомых.
Александр поехал в Мариуполь буквально за 2-3 месяца до начала большой войны. Теперь он находится в плену значительно дольше, чем служил.
«Саша только приехал на базу в Урзуфе. Раньше он никогда не бывал в тех краях, мы там не отдыхали. За такой короткий срок службы он даже не успел познакомиться со всеми побратимами. Знал только небольшую группу людей, которые были рядом.
Это потом стало проблемой. Я долго не могла найти своего ребенка, и мне не могли о нем рассказать, потому что его мало кто знал», - говорит Ольга.
В Мариуполе Александр редко выходил на связь. Семья могла только видеть в новостях, как россияне обстреливают Мариуполь фосфорными боеприпасами и сбрасывают пятитонные бомбы на «Азовсталь».
«Бывало, заглянешь в телефон, увидишь, что была недавняя активность, и уже твое материнское сердце немножко перестает волноваться, потому что ты понимаешь, что он жив. А если ребенок поставит какой-то плюсик, то ты вообще счастливая мама.
Очень редко он звонил и говорил «Мам, мы держимся». Так было на мой день рождения 28 февраля. Я не знаю, как ему удалось найти ту связь, но он меня поздравил. Мы говорили буквально секунд тридцать, но это был, пожалуй, лучший подарок на день рождения в моей жизни», - вспоминает женщина.
Однажды Александр позвонил маме и пытался подготовить к худшему сценарию. Он говорил, что «это может быть конец», но Ольга убедила сына, что он обязательно вернется живым.
Александру действительно повезло выжить во время обороны Мариуполя. В 20-х числах мая он вышел из «Азовстали» по приказу и предупредил об этом маму. Потом была колония в Еленовке, небольшие сообщения с неизвестных номеров, известие о теракте в «бараке 200», а потом облегчение, потому что Александра там не было.
«В июне мне с неизвестного номера приходили небольшие СМС: «Жив, цел». Я понимала, что это не он пишет, а возможно кто-то из собратьев дает известие.
Теракт в Еленовке - это вообще было что-то страшное. Мне повезло, что я сначала об этом не знала, а потом мне перезвонили люди и сразу сказали: «Оля, ты не волнуйся, его в списке нет». Это был просто ужас. Я молилась, потому что ничего больше не могла сделать», - вспоминает Ольга.
В течение 2,5 лет Ольга ни разу не видела фото или видео с Александром на российских каналах. Действительно, она и не была готова искать пропагандистские видео с фейковыми интервью и издевательствами над пленными.
«Я верила, что Бог моего ребенка бережет, и очень долго пыталась сохранять спокойствие, потому что я понимала, что наши структуры занимаются пленными. Потом я поняла, почему так долго не было информации. После Еленовки рашисты завезли наших ребят в Таганрог, а там настолько закрытая тюрьма, что утечки информации из нее нет.
8 августа в нашей родительской группе выложили интервью Ольги Романовой, которая была признана «иноагентом» в России и сейчас проживает в Берлине. Я сразу почувствовала, что она говорит о моем Саше, еще до того, как она назвала фамилию. Мой мальчик нашелся», - рассказывает мама азовца.
Впервые за почти три года Ольга Дахненко узнала, что ее сын жив. Но услышав, в каком он состоянии, Ольга почувствовала ужас.
«Это не просто нарушение Женевских конвенций - это нарушение всех человеческих законов. Так издеваться над людьми, выбивать из них признание в том, чего они не делали и делать не могли...
Многих ребят уже этапировали на другой конец света в страшные тюрьмы. Поэтому мы с Юлей сейчас хотим сделать все, чтобы это остановить. Я должна спасти из плена моего мальчика. Но в то же время я хочу помочь мамам других пленных защитников, поэтому надо делать огласку. Эти ребята - наше золотое поколение. Они первыми бросились защищать Украину, поэтому надо их вытаскивать», - говорит женщина.
Я хочу, чтобы сын мне позвонил и сказал: «Мам, я в Украине».
«Я хочу, чтобы сын мне позвонил и сказал: «Мам, я в Украине». Не знаю, как я отреагирую: буду ли я плакать, или потеряю сознание от радости, или вообще ничего не смогу сказать. Но главное, чтобы этот звонок состоялся.
Наверное, я просто подумаю: «Господи, спасибо тебе, что ты меня услышал и вернул моего мальчика». Это будет самый счастливый день в моей жизни», - мечтает Ольга.
Прочитать полностью можно по ссылке.
ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629
ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629
ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой
СМОТРИТЕ нас на YouTube