Невозможно жить, когда знаешь, что вот прямо сейчас в плену россияне издеваются над людьми, - Валерия Суботина

Во время 53 Сессии Совета ООН по правам человека в Женеве на тему нарушений рф прав человека, прав женщин, военных преступлений против человечности во время войны против Украины, других преступных действий рф, украинская делегация организовала отдельную встречу для дипломатов, представителей международных организаций.

На ней выступила и мариупольчанка Валерия Суботина, защитница Мариуполя, наша Нава, которая на этой войне потеряла мужа и сама попала в плен. Но выдержала все, не сломалась и продолжает борьбу за освобождение всех украинских военнопленных. 

Напоминаем, что больше года в плену находятся два мариупольских журналиста, Александр Гудилин и Владимир Чертушкин.

Приводим текст Валерии Суботиной без сокращений.

Слава Украине! Меня зовут Валерия Суботина и сейчас я поздоровалась с вами так, как принято здороваться в моей стране. Но почти год я такой возможности не имела. Почти год, находясь в российском плену, я не могла ходить ровно, поднимать голову, смотреть в глаза... А еще - смеяться или говорить иначе, чем шепотом, потому что за это можно получить физическое наказание. Я слышала по отношению к себе и другим пленным разве что нецензурные выражения и унизительные слова.

Фото предоставлены Валерией Суботиной

Я не буду рассказывать вам о неприемлемых для нормального человека условиях содержания и физическом воздействии в российских тюрьмах - об этом вы уже слышали не раз. Я хочу рассказать вам о тяжелейших пытках, которые применялись ко мне лично.

Я сдалась в плен по приказу с завода "Азовсталь". В начале полномасштабного вторжения россии я была мобилизована по собственному желанию в пресс-службу полка Азов, ведь я военнообязанная, хотя и ограниченно годная из-за полученной третьей группы инвалидности вследствие войны в 2020 году. На Азовстали я потеряла своего мужа пограничника Андрея. Его убили россияне через два дня после нашей свадьбы.

В плену, во время многочасовых допросов, россияне убеждали меня в том, что мой муж жив, ведь я не видела его тела, заставляли сомневаться и путаться в собственных воспоминаниях. Впоследствии - бессовестно утверждали, что именно украинский снайпер убил моего любимого. Они пытались психологически сломать меня и впоследствии угрожали, что будут ждать меня на могиле моего Андрея. Выводили меня из себя, затрагивая его память. Только по возвращению из плена я узнала, что тело моего мужа они так и не отдали.

Представители страны-агрессора пытались неустанно запугивать меня тем, что в случае моего возвращения в Украину меня найдут и убьют, поэтому единственный мой выбор по их версии - остаться с ними. Российские спецслужбы делали все возможное, чтобы я, как украинский офицер осталась в армии врага, а как ученый - занималась научной деятельностью в моем разрушенном и ныне оккупированном россией городе Мариуполь.

Они выводили меня из камеры поздно вечером и раздевали, выкручивали руки из-за моих патриотических татуировок, душили и били. Оказывая сопротивление их действиям я получала больше применения силы в ответ, но не могла сдаться и делать то, чего они требовали - признать оккупированные ими территории принадлежащими к стране-агрессору. Как и не могла давать показания против своих собратьев, раскрывать секретную информацию, а они хотели от меня именно этого.

Никакого доступа к правдивой информации относительно событий в моей стране я не имела. На допросах мне ежедневно говорили, что Украина уничтожена, что никаких обменов не будет, поэтому единственный выход - подписать документы о сотрудничестве. Говорили, что в Украине меня уже никто не ждет. Как я узнала после обмена - мой единственный родной человек - бабушка умерла в оккупированном Мариуполе. К ней приходили представители агрессора и говорили, что я убийца и сейчас убиваю российских детей. Над ней, беззащитной пожилой женщиной морально издевались, когда я не могла ее защитить. Ее сердце этого не выдержало.

Из-за того, что я являюсь известным в Украине публичным человеком - меня физически заставляли дать лживое интервью о якобы имеющихся в Азове нацистах и преступлениях украинских военных против гражданского населения, которые на самом деле совершили российские военнослужащие. 

Чтобы я согласилась на интервью - меня отправили в карцер зимой. Это очень маленькое помещение в подвале, в котором невозможно согреться с одиночными камерами. Я постоянно слышала там, как бьют моих собратьев. Слышала, как их бьют и на допросах. Иногда россияне делали это намеренно, чтобы убедить меня пойти на их условия. С этой же целью они наказывали женщину-военную, которая находилась со мной в одной камере. Они били меня и ее по ногам, заставляя садиться на шпагаты. Заставляли нас приседать по 600 раз, что убивает и без того слабые из-за плохого питания и практически полной неподвижности суставы. Но согласия на такое интервью я все равно не дала.

В присутствии начальника заведения, где меня удерживали, четверо сотрудников ФСБ навеселе, вместе со своим руководителем, угрожали мне изнасилованием и беременностью с целью удержать меня в россии их ребенком. После этого мне пришлось спрятать кусок стекла в полу камеры, чтобы в случае реализации их угроз принять кардинальные меры в отношении себя.

Россияне забрали у меня мою семью - мужа и бабушку, забрали мой город и мой дом. И там, в плену, продолжали издевательства и попытки покорить меня, сломать и уничтожить.

В плену они фактически доводили меня до самоубийства. Пытались заставить взять на себя уголовную ответственность. Однако, из-за того, что они отобрали у меня любую мотивацию к самосохранению, забрали у меня мое будущее - мне нечего было терять. Поэтому я выдержала это и дождалась обмена, и я не знаю, все ли выдержат.

Единственный смысл моей жизни сейчас - бороться за тех, кто все еще в этом российском аду. Защитники Мариуполя, вместо обещанного достойного плена в три-четыре месяца, получили испытание хуже Азовстали, где нас обстреливали из всех возможных видов вооружения. Пока я выступаю перед вами, в эту самую минуту, кого-то из них бьют, унижают... Как можно, зная это, спокойно жить? Я - не могу. Я как будто все еще на Азовстали - с погибшими, тела которых нам не отдают. И в плену - с теми, кого мучают там, на чужбине. 

В плену я не имела связи. Я говорила, но вы не слышали. Так что я говорю сейчас. Просто выслушайте.

Спасибо.

После выступления украинской делегации в знак уважения зал встал. Свою поддержку выразили послы Польши, США, Великобритании, Черногории, Японии, Грузии и Эстонии.

Кроме Валерии Суботиной, в составе украинской делегации выступили: 

Алексун Сергей - освобожденный из плена военнослужащий (защитник Мариуполя)

Меркотан Анастасия - жена военнопленного, который до сих пор находится в плену (защитник Мариуполя) Виктория Цимбалюк и Тарас Бобровский - представители Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube