Где именно существовал город Кальмиус? Исследование Виктора Мазура

В своих исследованиях я придерживаюсь правила трех "Д": первое - доверяй, но проверяй; второе - докопаться до истины трудно, но можно; мнение всегда субъективно, но имеет право на жизнь. Поэтому исторические события я рассматриваю в призме исторических документов, археологических находок и географических карт, пишет краевед Виктор Мазур специально для 0629.

Никто не удивится, когда я скажу о привычке историков-ученых в своих трудах ссылаться на ... свои труды или информацию из глубоких архивных документов, наличие и правдивость которых трудно доказать или вовсе невозможно в связи с их потерей. Клонируя в отдельных случаях ложные исторические факты.

Благодаря электронной сети с ее сканированными документами можно очень быстро узнать о том, что ученые прошлого, даже 2000-х, долго искали в бумажных архивных документах. То есть, о тех или иных исторических событиях и процессах можно столько истин, сколько существует точек зрения. Мнения могут различаться - на то они и субъективные. Но в любом случае существует определенная групповая тенденция нескольких авторов. И только личное мнение позволяет отнести себя к сторонникам той или иной группы историков и краеведов.

Так получилось и с появлением города с названием Кальмиус. На сегодня всем понятно, что город Мариуполь не был основан греками в 1778 или 1780-х годах. Он был переименован из Павловска в Мариуполь по просьбе греков, после их переселения. Здесь без вопросов для здравого смысла. А вот дальше, как говорится понесло. На самом деле, нужно говорить о периодах присутствия оседлого населения на территории, которую сейчас принято называть городом Мариуполь. Упоминаний о таких периодах много: V тыс. до н.э. (Мариупольский могильник), II в. до н.э.- I в.н.э. (город Hygreis), VІІІ-ІХ вв. (салтовская культура), Х-ХІІІ вв. (легендарный город Адомаха, Адамахия), ХІV- начало ХVІ в. (Домаха, Papacomo, pdelara), середина ХVІ в. ("Caput-s-ioanis", Cachi),.

Наличие казацкой жизни в устьях рек и на северо-восточном побережье Азовского моря пытались доказать историки разных поколений. Известный мариупольский краевед М.Г.Руденко в своей книге "Приазовье - колыбель казачества" сообщил о краеведе А.М. Черногоре, который в своей статье "До історії заснування міста Жданова" (1971) написал, что "еще в 1500 году казаки (не запорожцы, поскольку Запорожская Сечь образовалась позже) построили в устье Кальмиуса зимовник Домаха. А А. Лисянский доказывает, что "у самого устья Кальмиуса... в XVI веке возникло запорожское городище Домаха. К этой теме следует добавить и мнение мариупольского историка Д. Грушевского, что в устье Кальмиуса в самом начале XVI века уже существовала казачья крепость Кальмиус. А доказательством того, что Кальмиус городом был еще в XVI веке, приведем сообщение А. Лисянского, который в книге "Конец Дикого поля" цитирует грамоту московского царя Федора от 31 августа 1584 года. В ней говорится о посылке царского жалованья донским атаманам и казакам, ходившим против татар "под Кальмиус" (подчеркнуто мной - М.Р.). На грамоту этого же царя, датированную 1593 годом, ссылался известный запорожский краевед, действительный член Географического общества СССР В. Г. Фоменко, когда в своей работе "К топонимике Приазовья" писал, что в тот год хозяевами в устье Кальмиуса оставались татары, имея в его устье "город Кальмиус".

В этой цитате мариупольский краевед М.Г.Руденко объединил всю известную информацию о поселении в устье Кальмиуса. Сообщения разных исследователей, к сожалению, противоречат друг другу: казацкая Домаха существует в одном временном периоде с казацким Кальмиусом, чуть позже Кальмиус в устье одноименной реки уже татарский город.

Кроме этого, в последней трети ХVІ в. - начале ХVІІ в. Малая Ногайская орда перекочевала в южные украинские степи Северного Причерноморья, в том числе и в Надазовье, признав власть Крымского ханства. Есть сообщения от историков об основании сыном крымского хана Адиль-Гиреем города Болы(Балы)-сарай на Кальмиусе в 1577 году, который просуществовал, согласно упоминаний о нем, до 1600 года. Большинство историков размещают его на современной Белосарайской косе, а название переводят с турецкого как "медовый дворец" (bal-saray).

Вместе с тем, английский путешественник и картограф Дженкинсон, посетивший Ногайскую орду в 1577 году, писал: "У ногаев нет ни городов, ни домов, живут они в открытых степях, когда скот съест всю траву, они перекочуют в другое место. Это народ пастушеский, владеющий множеством скота, который составляет все его богатство. Они едят много мяса, главным образом, конину и пьют кумыс". Скотоводство давало татарам кожу и шерсть для одежды и обуви, шкуры и войлок для жилищ, предметов домашнего обихода, что служило главным предметом торговли и обмена. Очевидно, что ногайские поселения носили случайный и временный характер. О капитальных постройках из камня вряд ли есть смысл говорить. Скорее всего, речь в этом сообщении могла идти о стоянке большого количества котлов (хозяйств) или кибиток.

Из вышеприведенного возникает потребность продолжить исследование относительно существования поселения на месте современного города Мариуполь. Поэтому для моего исследования важно рассмотреть эти сообщения в призме расположения "на Кальмиусе". Именно это выражение взяли в оборот историки и краеведы и локализовали поселения с разными названиями в устье реки Кальмиус. Одни игнорируют топоним Palastra на средневековых картах и его созвучность с "основанным татарами Балы-сарай" и размещают последний в устье р.Кальмиус, ссылаясь на банальное словосочетание "на Кальмиусе". При этом утверждают, что именно от города Болы-сарай "на Кальмиусе" получила название Белосарайская коса.

На самом деле, мало кого из них интересует вопрос отсутствия сообщений в московских источниках информации о существовании итальянской торговой фактории Palastra возле/на современной Белосарайской косе минимум до середины ХV в.

В данном случае нас интересует наличие поселения, а не политическая или экономическая зависимость его жителей. Наоборот, становится понятным не постоянство человеческой жизни: постоянные военные конфликты между казаками и татарами с турками разоряли хозяйство оседлого населения.

Основными архивными документами, которыми советские и современные историки пользовались в своих исследованиях вопроса существования города Кальмиус, являются "Собрание государственных грамот и договоров" (1819 г., далее Сборник), "Акты Московского государства" в трех томах за период 1571-1664 гг., далее Акты и "Акты Юго-западной России", далее ЮЗР.

Сначала приведу информацию из этих документов в хронологическом порядке.

В Актах, в документе за №28 от 1579 года Тульские, Рязанские и Путивльские станичные головы и станичники сообщили боярину Н.Р.Юрьеву и дьяку В.Щелканову о "новой дороге, что отъ Калмиюса". Задача царских посланников заключалась в организации защиты окраин Московского царства на "новой дороге", чтобы по ней "воинские люди безвестно не пришли". То есть, путь от Калмиюса до "государевых оукраин" стал для московских чиновников "новым", в частности ответвлением Муравского пути, которое впоследствии получило мало продолжения на юг.

Эта карта реконструирована в 2013 году научным сотрудником Лисичанского краеведческого музея Николаем Ломако.

В "Сборнике" находим грамоту российского царя Федора донским казакам от 31.08.1584 года, согласно которой "атаманы и казаки, которые ходили под Кальмиюс" получили царское жалование.

В "Актах" в документе №31 от 1587 года упоминаются "крымские и ногайские люди, которые идут на государевы оукраины из нового города из Калмиюса".

Зимой 1587 г. в Крым направлялся московский посланник Иван Судаков-Мясной. 15 февраля он приехал в "Калмиюс" и имел здесь встречу и разговор с Асаном-чаушем, возвращавшимся из Азова. По другим источникам, они вместе двинулись в Бахчисарай.

Царской грамотой от 20.03.1593 г. донские казаки должны были пойти "на Калмиюс, на Арасланаев улус Дивеев и улусы его погромить, пленников взять и прислать их" в Москву.

Обращу внимание, что в этих сообщений отсутствует прямое указание на то, что Калмиюс - это река. Почему тогда "новый город "Калмиусъ" ассоциируется украинскими исследователями как город в устье реки Кальмиус? Очевидно, в данном случае идет речь о привязке "нового города" к существующей реке Кальмиус (в "Книге Большого чертежа" - верховья Миус). Тем более, что Кальмиусский путь, действительно, проходит через верховья реки Кальмиус, а не через ее устье. Логично выглядит хронологическая цепь появления названий: гидроним Кальмиус, от него пошел топоним Кальмиус (город), от города пошло название пути - Кальмиусский. Потому что именно от "Калмиусъ" начиналась "новая дорога", по которой "крымские и ногайские люди приходили на государевы оукраины". То есть, "Калмиусъ" - это не "государевы оукраины", а, по моему мнению, верховья р.Кальмиус.

Есть еще один аспект. Если представить, что московский посланник Иван Судаков-Мясной двигался по Кальмиусскому пути, а Асан-чауш возвращался из Азова по побережью Азовского моря через устье реки Кальмиус. Если "Калмиюсъ" действительно находился в устье одноименной реки, то московскому посланнику нужно было съехать (!?) с Кальмиусского пути, чтобы добраться до устья, где будто бы расположен "новый город". А куда же Асан-чауш возвращался из Азова? В разные исторические периоды чаушем называли старшего надсмотрщика над работниками, военачальника низшего ранга и командира небольшой крепости, военного гонца, охранника и глашатая, предводителя каравана паломников и даже слугу в мечети. Очевидно, что Асан-чауш возвращался из Азова в Крым, к хану на доклад. Тем более, что есть упоминание, что он вместе с московским посланником двинулись дальше в Бахчисарай.

Очевидно, что две исторические личности могли встретиться на пересечениях векторов их движения в Крым. По моему мнению, этими точками пересечения могли быть остановки, связанные с "Калмиюсомъ", название которого происходит от гидронима Кальмиус. Этот гидроним ошибочно внесен в "Книгу Большого чертежа" как Миус, хотя на востоке от нее уже указана река Миус. А это могли быть остановки на Кальмиусском пути: брод на р.Каратош, морские проливы (Приморский район, Запорожская область) или верховья реки Кальмиус. 

Путь от Азова в Крым логично проложить вдоль северного побережья Азовского моря до брода на реке Каратош. Для этого нужно было переправиться через несколько рек. В том числе и широких на то время: рукава Дона, Миус и Кальмиус. В 1247 г. монарх-францисканец Плано де Карпини прошел дорогой от Киева через Канев на Дон, путешествуя из Лиона в Русь и Золотую Орду. А в 1253 г. фламандский монарх-францисканец Виллем де Рубрук, путешествуя из Константинополя в восточные страны, в частности в ставку Золотой Орды, прошел путь из Крыма до реки Дон. Итак, сухопутный путь из Азова в Крым существовал задолго до времен Асан-чауша. Расстояние между современным Азовом и приблизительным местом брода на р.Каратош около 300 км. Из Азова до морских проливов еще больше - около 320 км. 

С другой стороны, из Азова до верховья Кальмиуса путь составляет около 240 км. Но, кроме Дона, на этом пути не встречаются водные преграды. Читатель спросит: а зачем Асан-чаушу делать такой крюк? Ведь с верховья Кальмиуса до брода на р.Каратош по современным дорогам около 200 км. В сумме это на 140-150 км дольше.

Дело в том, что верховье Кальмиуса является, одновременно, окончанием дороги от "государевых оукраин" и началом дороги на Крым по территории ногайских татар. То есть, до определенного времени, по моему мнению до 1560-х гг., верховье Кальмиуса фактически было серой зоной, о которой в Московии не знали. Не знали, потому что "крымские и ногайские люди" еще не приходили "на государевы оукраины". Ведь только в последней трети ХVІ в. Малая Ногайская орда перекочевала в южные украинские степи Надазовья.

Именно появление кочевников ногайцев на территории Надазовья заставило московского царя проводить мероприятия по укреплению своих южных границ. Вместе с тем, ногайская орда не давала возможность безопасного сообщения Московия-Крым. Поэтому московское посольство Ивана Судакова-Мясного и сопровождалось Асан-чаушем, который защищал посланника от нападения ногайских и крымских татар. Очевидно, что опасная зона для московитов начиналась именно с того "нового города Калмиус". Учитывая то, что устье реки Кальмиус находится на расстоянии более 120 км от ее верховья, дорога от верховья до устья р. Кальмиус была подконтрольна ногайцам. А потому не могла быть безопасна для московитов. В контексте безопасности движения московских посланников "новым городом Калмиус" не может быть и основанный Адиль-Гиреем город Болы(Балы)-сарай в 1577 г.

Поэтому Асан-чауш встретил московского посланника Ивана Судакова-Мясного именно в верховьях р.Кальмиуса, где, по моему мнению, и был основан татарский "новый город Калмиусъ". Тем более, что в сообщении от 1579 г. о "новой дороге, что отъ Калмиюса" идет речь именно о Кальмиусском пути, который НЕ проходил через устье реки Кальмиус. Очевидно, что упомянутый в "Актах" и "Сборнике" город "Калмиусъ" был основан около истоков. А это современные города Ясиноватая или Донецк.

Вместе с тем, такое название могла носить и определенная территория. Известно, что улусы - это отдельная территория для кочевания определенной части тюркского населения. По моему мнению, упомянутый в старинных документах термин "Калмиюсъ" может применяться как к городу, так и к территории вдоль реки "Калмиюс", где паслись стада ногайцев. Основанием для моего утверждения может служить и царская грамота от 20.03.1593 г. о предстоящем походе донских казаков "на Калмиюс, на Арасланаев улус Дивеев и улусы его погромить". В грамоте и упоминания нет об устье реки Кальмиус, как утверждал В.Г.Фоменко.

Зато известный мариупольский краевед Николай Руденко, ссылаясь на книгу "К топонимике Приазовья" советского историка В.Г.Фоменко, пишет: "Татары имели в устье Кальмиуса город Кальмиус". "Новый город" не может быть в устье реки, потому что ни одного сообщения в древних документах об устье реки нет!!!  

В 2018 г. увидел свет труд историков, архитекторов, экономистов "Историко-архитектурный опорный план г.Мариуполь Донецкой области с определением границ и режимов использования зон охраны памятников и исторических ареалов", где в частности сообщается:

"Ногайцы Приазовья входили в частично автономный от Крымского ханства Дивеевский улус. Здесь в 1577 г. младший сын крымского хана Адиль-Гирей построил "новый город Кальмиус". Он был основан для защиты от нападений "днепровских казаков" на улус, отсюда же совершали походы на окраины Московского государства сами ногайцы. Несколько позже в источниках появляются упоминания и о "новом Калмийском пути", который проходил по водоразделу Дона и Донца. Тогда же появляется информация о строительстве Болы Сарая (в переводе - Медового дворца) Адиль-Гиреем на землях Дивеева улуса. С тех пор оба названия - Кальмиус и Болы Сарай - неоднократно встречаются в сообщениях о событиях в Северном Приазовье: то как ставка Адиль-Гирея (1577-1578 гг.), то как владения дивеевских мурз (после 1578 г. до 1600 г.). Статус этого населенного пункта порой был достаточно высоким, о чем свидетельствует факт встречи здесь посланца московского царя с послом турецкого султана, а также остановки здесь российского Посольского обоза, который направлялся в Крым с женой крымского хана. Оба упомянутых выше топонима не имеют четких привязок к местности. Иногда складывается впечатление, что это два названия одного населенного пункта. Отсутствие привязки "нового города Кальмиус" к определенному месту и реке (в этом контексте упоминаются Кальмиус и Миус), параллельное употребление названия "Болы Сарай" наводит на мысль, что, возможно, это была большая кочевая ставка ногайцев".

Что касается загадочного, скорее мифического, "города" Боли (Бали)-сарай. Бесспорно, что делать какие-то однозначные этимологические выводы можно лишь при наличии топонима в редакции турецкого языка. Ведь турецкие слова "bol" и "bal" совершенно разные слова - много и мед, соответственно. Насколько перевод "медовый дворец" соответствует действительности - открытый вопрос. Ведь до XVIII в. мед добывали из бортов (дупел) деревьев, а не на пасеках. То есть, для медонакопления пчелам нужны были большие по диаметру, старые деревья в большом лесу. Тогда возникает вопрос: ногайцы перекочевали в степи скот кормить или в лес мед собирать? 

Обратимся к сообщениям, которые касаются меда и татар. Монах-францисканец Плано де Карпини еще в ХІІІ в. в гл.4 своей "Истории монголов" писал: "Вина, пива и меда у них нет, если это им не принесут и не подарят другие народы". В "Истории русского народного хозяйства" И.Кулишер сообщает, что в 1557 году "в Вятской области оброк платят медом татары, остяки и вогулы". Там же встречаем информацию, что в Курском крае по Белгородской засечной линии в 1659 г. солеварение привело к "дровяному похудению". От сжигания леса на поташ и смолу, "от дыма пчелы повылетали и от того бортные угодья опустошились, и мед стал дорогим".  Поэтому в середине XVII в. стали появляться первые пасеки с бортами - борта с пчелами концентрировали на ограниченной площадке. А первый рамочный улей, вообще, появился в с.Пальчики на Черниговщине Петром Прокоповичем аж в 1814 году.

Поэтому версия о наличии передвижных пасек у татар-ногайцев в Надазовье и, соответственно, основании "города-медового дворца" не может восприниматься серьезно ввиду постоянных изменений дислокации кочевников. Бесспорно, и в степях встречаются рощи, но ведь не лес. Если Адиль-Гирей действительно основал "медовый дворец", то он должен был быть ближе к лесу, чуть севернее. По этой логике "новый город Калмиусъ" не что иное, как татарский "Балы-сарай", основанный Адиль-Гиреем в верховьях реки Кальмиус.

Тогда откуда взялось название "Белосарайская коса" на побережье Азовского моря?

Возможно, слово "медовый" употребляется в другом значении: цвет меда или сладкий, приятный для жизни?

Однако у меня есть две другие версии. Первая, название "бала-сарай" фонетически похоже на средневековый топоним "Рalastra". Поэтому на недатированной карте на месте современной Белосарайской косы встречаем латинскую транскрипцию турецкого слова в виде "Balestra". Не исключены и фонетические изменения в ряду: "Рalastra" - "Рalеstra" - "Balestra" - "Балы-сарай" - "Белосарайская коса".

Основанием для второй версии стала возможность ошибки в восприятии звучания слова. Каждый из нас в жизни переспрашивал у собеседника то или иное слово. А сложные или иностранные слова, вообще, хорошо запоминаются только прочтения на бумаге или на экране. То есть, срабатывает зрительная память. Понятно, что во второй половине XVII в. состояние письменности было не высоким, в частности у татар-кочевников. Я уже молчу о количестве переводчиков с татарского, турецкого на славянский или латынь.  Как правило, каждая географическая точка или отдельная территория получала название от местного населения, исходя из определенных признаков. Я допускаю, что распространенное название "Боли (Балы) - сарай" могло набрать эту форму в результате неправильного фонетического восприятия слова "Bol-suru". В переводе с турецкого "много стад". И это как-то ближе к миру кочевников.  "Bol-suru" - благодатная для выпаса овец и лошадей территория. Поэтому в предложенный выше фонетический ряд можно внести изменение: "Рalastra" - "Рalеstra" - "Balestra" - "Bol-suru" - "Боли-сарай" - "Бали-сарай" - "Белосарайская коса".

В контексте моего исследования важно вспомнить события 1641 г., связанные с турецкой осадой Азова. Тогда Турция в очередной раз направила большие силы на возвращение крепости Азов.  В связи с тем, что Азовское море около устья Дона и тогдашней крепости Азов мелководное, турецкие галеры (кадырги, каторги) как правило, останавливались на глубоком море. 

До сих пор идут споры о локализации этого места, сделанную свидетелем осады Азова в 1641 году Эвлием Челеби. Одни исследователи, начиная с ХІХ в., размещают стоянку турецкого флота в районе Белосарайской Косы - Паластра. Некоторые исследователи, в частности российские, локализуют ее около Эйска в заливе современной Длинной косы со стоянкой Балисира (Balisire). 

Российский исследователь Андрей Венков в своей книге "Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 гг." сообщает, весной 1641 года Касай ага с 500 всадниками первым двинулся из Перекопа на Азов. Также он подал свое видение сообщений Э.Челеби "Турецкое войско двигалось медленно. Челеби писал: "Мы прошли Керченский пролив и при попутном ветре достигли гавани Балысира. Бросив якорь, мы поставили корабли на прикол в этой гавани. Снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и (разный) продукт погрузили на сандалы, фиркаты, чекелевые, зарбуны, тунбазы. Отсюда до крепости Азов - тридцать шесть миль. Однако, поскольку на пути от Балысира до Азова глубина моря не более пяти аршин, до него такие суда, как галеры и чайки, пройти не могут, (для них) очень мелко". Гавань Балысира, как писал Челеби, - пустынное место. "Однако наше многочисленное, как море, войско построило (здесь) из камыша и тростника склады и лавки, и оно стало похожим на большой город. Место это служило пристанью для Азова". Туда же, к гавани Балисара, подошел бейлербей Кафы Бекир-паша с 40 тысячным войском из черкесов и с 7000 повозок. На этих повозках впоследствии были отправлены под Азов загруженные припасы.

Высадка в 36 милях от Азова и строительство здесь лагеря, который выглядел по размерам на город, не могли скрыться от внимания казаков. И морские и пешие отряды донцов, конечно же, наблюдали за всеми этими мероприятиями.

В это время с запада к Азову подходило войско крымского хана. Двигалось оно волнами. Первыми, как мы помним, еще мае подходили к Дону выше Азова "беглецы", бывшие азовские жители, бежавшие ранее в Крым. Еще один отряд, возможно, "вооруженный", тогда же вошел в излучину Дона и стал двигаться на север, к русским оукраинским городам, стремясь перехватить казну и припасы, высланные на Дон из Москвы. Перед основными силами крымчаков в качестве авангарда шли ногайцы. Они первыми появились под стенами города.

23 июня в семь часов дня пришли татары (вернее - ногайцы), сам крымский хан и царевич Нурадин. Пришли по полю и стали за Доном. С ними было и немного турецких людей на лошадях. Это пока что был лишь авангард крымских войск. Огромная орда, в которой каждый воин имел в походе 2-3 лошади, не могла вся сразу появиться под Азов, где казаки выжгли и выкосили вокруг всю траву. И казацкая разведка позже подтвердила, что значительная часть орды стоит на Миусе. 24 июня войска крымского хана полностью блокировали Азов, а в шесть часов по морю подошли турки, но далеко не весь флот, а только корабли с мелкой осадкой. Каторги поставили в устье, на Очаковской косе, за 8 верст от города, засуетились, стали сгонять лошадей, верблюдов и буйволов, чтобы запасы загружать, а мелкие суда по Дону и проливам подошли к Азову и стали в 3 верстах".

Итак, в сообщении видим гавань Балысира в 36 милях от Азова, которая далее в тексте меняет в своем названии одну букву - Балисара. Не вдаваясь в полемику правильного написания названия упомянутой гавани, обращу внимание на две точки разгрузки турецкого флота. Для меня очевидно, что Балисара - это пункт, где перезагрузили "снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и (разный) продукт" на "корабли с мелкой осадкой". И это, по моему мнению, восточная сторона современной Белосарайской косы. А Балисира, которая известна со средневековых карт как Balisire, - это место, где турки "каторги поставили в устье, на Очаковской косе, за 8 верст от города". И здесь возникает много противоречий. Каторги - это большие турецкие корабли. И такие суда из-за мелководья не могли дойти до крепости Азов на расстояние 8 верст. Это видно и по карте глубин Азовского моря. Вместе с тем, на Азовском море нет Очаковской косы, но есть Ачуевская коса. Она находится напротив современного г.Приморск-Ахтарск. С одной стороны, от этой стоянки далековато до Азова. Зато, "сгонять лошадей, верблюдов и буйволов" с большого корабля можно только на пристань, а не перегружать их в море на меньшие суда.

Логично признать, что турки в военной компании 1641 г. на "Очаковской косе" "коней, верблюдов и буйволов" сгоняли, "чтобы запасы загружать" и перевезти их ближе к Азову, например, за 8 верст. Тогда как в гавани Балисара или Балисира (Balisire) "снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и (разный) продукт загрузили на сандалы, фиркаты, чекелевы, зарбуны, тунбазы". На этих мелких судах турки и подошли к Азову.

Мелководность Таганрогского залива объясняется направлением течения - против часов (смотри карту). С одной стороны, Дон выносит миллионы тонн песка и ила. С другой, морское течение, попадая в Таганрогский залив, теряет мощность из-за естественной преграды - Длинной косы. Поэтому две точки разгрузки турецкого флота возле современной Белосарайской и Ачуевской выглядит удобными для морского плавания и стратегическими в вопросе внезапности и многовекторности удара по крепости Азов. 11 июля 1641 года азовский казацкий гонец Беляя Лукьянов докладывал в Посольском приказе именно о мелких турецких судах возле Азова в трех-восьми верстах.

Следовательно, в событиях 1641 года "город Кальмиус в устье Кальмиуса" не упоминается. Для определения возможности существования в этот период истории казацкого поселения в устье р.Кальмиуса для нас важна информация о скоплении Крымской орды на Миусе. То есть, последняя пришла под Азов Надазовьем, непосредственно и через низовья р.Кальмиус.

В декабре 1646 года атаманы и казаки войска Донского ходили "в Крымскую сторону по Тузловой реке, вверх на Миюс, и на Кальмиус, и по косам на взморье, где раньше кочевали Тотаревы воинские люди". По возвращении атаманы доложили, что в "тех притошных местах нигде Тотар воинских людей не наехало" (Дела Донские, т.3). Возможно, отсутствие татар объясняется сложными зимними погодными условиями.

Упоминание об отсутствии оседлого населения в восточном Приазовье до середины XVII в. встречаем и в труде французского военного деятеля и дипломата, советника королевского монетного двора середины XVII в. Пьера Шевалье (фр. Pierre Chevalier) "Histoire de la Guerre des Cosaques contre la Pologne", написанной в 1653-1663 гг. Она состоит из "Разведки о землях, обычаях, способе правления, происхождении и религии казаков", "Разведки о перекопских татарах" и "Истории войны казаков против Польши". В частности Пьер Шевалье сообщает:

"Страна, где живут казаки, называется Украиной. Это вся территория, протянувшаяся вне Волыни и Подолья и входящая в состав Киевского и Брацлавского воеводства. В последние годы казаки сами стали хозяевами этих областей, а также части Черной Руси, которую они потом вынуждены были оставить. Это пространство лежит между 51° и 48° северной широты, и за ними есть только безлюдные равнины вплоть до Черного моря, которые с одной стороны прилегают к Дунаю, а с другой - к Лиману, или Палюсу Меотидскому (Азовскому морю - авт.). Трава здесь такая высокая, что человек на лошади может в ней легко спрятаться".

Эту информацию Пьер Шевалье мог получить в конце 1640-х годов, когда работал секретарем французского посольства в Польше. Современный Мариуполь находится на 47° северной широты, поэтому территория вокруг устья р.Кальмиуса, согласно сообщению Пьера Шевалье, была, "безлюдной равниной".

Украинский советский историк Апанович О.М. в своем труде "Запорожская Сечь в борьбе против турецко-татарской агрессии в 50-70 гг. XVII в." указывала, что "с Крымским ханством Запорожская Сечь, несмотря на вражду, поддерживала хозяйственно-экономические и торговые связи, неизбежные в силу соседства и ряда других причин. Как известно, места запорожских промыслов - мелкие степные реки Берда, Калмыще и другие, а также черноморские и азовские лиманы". Упомянутая река Калмыще, безусловно, является рекой Кальмиус. То есть, во второй половине ХVІІ в. запорожские казаки периодически "промышляли" на Кальмиусе и азовских лиманах. Именно "промышляли", а не имели форпост.

В этом контексте важно вспомнить информацию, которую российский историк В.Д. Сухоруков в своей книге "Историческое описание земли Войска Донского". Ссылаясь на архивные "Дела Донские" и "Дела турецкие", он сообщает о событиях 1662 года. Донские казаки в мае 1662 года сначала разорили Керчь и все улусы вокруг, освободили "большое число пленных". А потом "поплыли через Черное море к Трапезону (современный турецкий Трабзон - авт.), около которого сожгли несколько деревень, и нагрузив свои суда свои добычей, вернулись к крымским берегам, близ деревни Игельи вышли на берег, где получили некоторую добычу и поплыли к устьям Дона".

Зная о больших силах турецко-татарских войск в Азове, походное войско сообщило войска в Черкасске о своем возвращении, чтобы взаимными усилиями пробиться на Дон. Большая часть казаков на стругах-чайках двинулось на реку Дон. "Оставшиеся же суда на море вошли в речку Кальмиус, там казаки, дождавшись товарищей из Черкасска, затопили суда в оной и с полученной добычей пошли к Черкасску степью". Объединенные усилия казаков дали возможность казакам пробиться через сильные войска защитников Азова и вернуться в Черкасск с малыми потерями. Это происходило в августе-сентябре 1662 года.

"Едва прошло два месяца после этого столь славно окончившегося похода, как 120 человек отважных казаков предприняли еще раз испытать своего счастья в земле неприятельской, снарядили три струга, погруженных в речке Кальмиусе, и поплыли морем к крымским берегам". И этот поход также закончился для донских казаков успешно и они вернулись на Дон.

Ключевые слова в этих сообщениях историка В.Д.Сухорукова: "река Кальмиус" и 1662 год. Очевидно, что казацкие струги были затоплены выше устья Кальмиуса. Насколько выше??? Вместе с тем, в сообщении нет упоминания о поселении на Кальмиусе, в частности в устье. Соответственно, в сообщениях нет упоминания о поселении в устье р.Кальмиус по состоянию на осень 1662 года.

Во второй половине XVII в. отношения между крымскими татарами и донскими казаками были напряженные. Две московско-турецкие войны (1676-1681, 1686-1700) обусловили прифронтовой статус междуречья Дона и Кальмиуса. Поэтому существование военизированного поселения третьей стороны (Запорожского низового казачества) на этой территории в этот период выглядит проблематичным.

В книге украинского историка Багалея Дмитрия Ивановича (1857-1932) "Очерки из истории колонизации степной окраины Московского государства" (М.:1887) упоминается река Кальмиус. Историк сообщает, что "в 1681г. явился в Тарь (Тор - Славянск - авт.) казак Левка Ус и объяснил следующее: взят он в плен был вместе с четырьмя другими товарищами в лесу во время рубки дров, всех их отправили в Азов под конвоем пяти татар, но по пути Левка Ус возле р.Кальмиуса развязался и зарубил трех сонных татар, затем развязал товарищей и все вместе добили двух остальных".

Попробуем разобраться в сообщении. С ХІІІ в. на Торецких озерах варили соль. Очевидно, что для этого процесса нужны дрова. Торская крепость была построена в 1676 году. Через эту территорию проходил Кальмиусский путь, который начинался на границе кочевий Едичкульской и Джамбуйлуцкой орд, в верховьях реки Молочные Воды, где отделялся от Муравского пути. Далее шел на север вдоль правого берега реки Кальмиус и у крепости Тор пересекал Северский Донец, затем проходил в северном направлении и под Ливнами Кальмиусский путь снова соединялся с Муравским путем.

То есть, освобождение казака Левка Уса от татар не могло произойти в устье р.Кальмиус. И казаки из Тора не могли ходить за дровами на территорию Едичкульской орды или в устье Кальмиуса. Скорее всего, в сообщении идет речь о бегстве на территории выше верхнего течения Кальмиуса.

Из вышеприведенного видно, что несмотря на присутствие крымских татар в южных степях, Запорожское казачество во второй половине XVII в. периодически "промышляло" рыбой, солью и зверем. Не исключено, что согласно различным мирным договоренностям запорожцы поселялись на реках и лиманах в разное время. Бесспорно, что отношение крымчаков к мирным казакам на "промыслах" было совсем другое, чем к казакам с саблей. Поэтому сообщение о казацком зимовнике, а не городе, в устье Кальмиуса в последней четверти ХVІІ в. выглядит совсем не безосновательно.

Очевидно, что оседлого населения в устье реки Кальмиус на протяжении ХVІ-ХVІІ вв. не было. А те временные поселения вряд ли смогут претендовать на звание исторического предшественника Мариуполя. Не может быть предшественником и татарский город Кальмиус, "от которого начинался Кальмиусский путь", который, в свою очередь, проходил не совсем близко от устья реки Кальмиус. Поэтому этот город, по моему мнению, находился в истоках р.Кальмиус. А это современные город Донецк или Ясиноватая.

Существование казацкого форпоста или зимовника Домаха в устье Кальмиуса с 1594 года не подтверждается прямыми историческими источниками. Зато эти источники дают возможность восстановить политико-военную картину, которая сложилась в XVI-XVII вв. в Надазовье. В данном случае, стоит говорить о временных промыслах запорожских низовых казаков на побережье Азовского моря, которые могли выполнять определенные секретные военные задачи. Поэтому информацию о возникновении оседлого поселения в устье Кальмиуса как исторического предшественника города Мариуполь, по моему мнению, следует искать в контексте истории Запорожской Сечи.

Виктор Мазур

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube