BBC: без обвинений, расследования, суда и доступа к адвокатам. Как в российских колониях бесследно исчезают гражданские украинцы

В колониях и следственных изоляторах России, а также на оккупированных ею территориях находятся тысячи украинских гражданских. Их задерживали во время прохождения фильтрации или прямо на улицах с формулировкой "за противодействие СВО" и закрывали в СИЗО и колонии без обвинений, следственных действий, судов и срока освобождения. Поэтому найти их официальным путем невозможно, а для их освобождения, в отличие от военнопленных, не существует никаких механизмов.

Об этом пишет Русская служба BBC.

Издание отмечает, что гражданское население - самая уязвимая группа людей во время войны, особенно той, которую одна из сторон продолжает называть "специальной военной операцией". Именно так Россия оправдывает задержание гражданских украинцев - якобы те противодействовали СВО.

После вторжения в Украину российские власти не делали различий между военнопленными и захваченными гражданскими. Министерство обороны России в ответах на запросы о гражданских отмечало, что они "содержатся в соответствии с требованиями Женевской конвенции об обращении с военнопленными".

Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны ничего не говорит о возможности взять гражданских в плен, но запрещает брать заложников. Все, что касается плена, в конвенциях касается исключительно военных. Гражданских же, согласно действующим международным нормам, можно именно только задержать, причем "в соответствии с законами и правилами оккупирующей стороны", а также с гарантией на справедливый судебный процесс.

"Если речь идет о задержании, значит, или в уголовном кодексе, или в административном должна быть статья, что "противодействие СВО" - это административное правонарушение или уголовное преступление. Тогда бы это добавило процессуальности статусу этих людей, и мы как правозащитники могли бы направить адвоката. Но на это мне отвечают: "Нет, что вы, мы ни в чем их не обвиняем и не подозреваем, они просто задержаны за противодействие СВО"", - рассказывает юрист Полина Мурыгина, основательница проекта Every Human Being, который занимается поиском гражданских в российских колониях. По российским законам задержать человека до судебного решения можно только на 48 часов и по установленной процедуре - с оформлением протоколов правомочными лицами. Летом 2023 года этот срок был увеличен до 30 дней для задержаний в условиях военного положения (оно введено указом Владимира Путина в четырех оккупированных регионах Украины - самопровозглашенных ДНР, ЛНР, частях Запорожской и Херсонской областей) - но только если задержанный подозревается в совершении тяжкого преступления или нарушил связанные с военным положением запреты и ограничения.

Но время, место и основание "задержаний" украинцев военными чаще всего нигде формально не зафиксированы, уголовные или административные дела не возбуждены, расследование не ведется, следует из решений судов, с которыми ознакомилась Би-би-си. Человек просто исчезает. И даже найти его в этой системе, не говоря уже о том, чтобы вытащить из нее, очень сложно.

"Помогая таким пленным, мы столкнулись с юридическим парадоксом: лучше, если о тебе думают, что ты преступник", - говорит Мурыгина.

Если человеку предъявлено обвинение, он начинает существовать в юридическом поле, у него появляются права. Если он военнопленный, его можно обменять. Гражданские же "задержанные" сидят в российских колониях и СИЗО часто без защиты, без обвинений и без суда. Они существуют внутри российской пенитенциарной системы, причем формально их там нет.

По словам адвоката Марии Эйсмонт, в большинстве известных ей случаев украинских военнопленных и гражданских содержали отдельно от других заключенных. "Исключение составляет "Лефортово" (московский СИЗО - Би-би-си), но там у арестанта если и есть сокамерник, то один, а с другими обитателями СИЗО он не видится даже в коридорах", - говорит она. При этом у тех, кого официально обвинили в преступлениях, - в основном это террористические статьи, но не только право на адвоката признается российской системой правосудия. В такие уголовные дела входят защитники, подтверждает Эйсмонт.

К тем же, кто сидит без обвинений, доступа адвокатов фактически нет, отмечает она: "Ни мне, ни другим коллегам не удалось найти таких людей и встретиться с ними, несмотря на то, что родственники просили съездить и была информация, где они находятся, и каждый задержанный имеет право на адвоката".

Даже если Минобороны подтверждало, что "задержанный за противодействие СВО" находится "на территории России", назвать место и допустить к нему адвоката военные отказывались до окончания "проверочных мероприятий". Сроков у таких "мероприятий" нет, обжаловать их невозможно.

"Мы пытались обращаться и в военные, и в гражданские суды, - говорит адвокат Леонид Соловьев, который почти два года безуспешно разыскивал харьковского студента, - Правовых инструментов здесь не существует, это абсолютно политическая плоскость".

Мирные "военнопленные"

Проект Every Human Being долго занимался делом 25-летнего Ивана Гончара, жителя Мариуполя, задержанного во время фильтрации на российско-украинской границе в апреле 2022 года. Пытаясь найти молодого человека и отправить к нему адвоката, создатель проекта Полина Мурыгина начала переписываться с российским Министерством обороны.

"У меня была теория о том, где он содержится. И мы прямо спросили об этом Минобороны. В ответ получили длинную тираду о том, что Гончар имеет статус "задержан за противодействие СВО"", - говорит Мурыгина.

В ответе ведомства, который есть в распоряжении Би-би-си, говорится, что информацию о местонахождении Гончара не могут предоставить третьим лицам, но он содержится "в соответствии с требованиями Женевской конвенции об обращении с военнопленными". Вот только какое отношение Гончар, никогда не служивший в армии, имел к военнопленным, в Минобороны не объяснили.

Как только украинская армия проводит контрнаступательные операции, российская армия и ФСБ задерживают там гражданских украинцев "за противодействие специальной военной операции", говорит Анастасия Пантелеева, аналитик "Медийной инициативы за права человека" (МИПЧ). Эта организация документирует нарушения прав человека и военные преступления во время войны в Украине.

"Человека могут арестовать за то, что у него окна в доме выходят на потенциально важный для российских военных участок. И если его обстреливают, то в корректировке огня обвиняют того, кто живет рядом", - говорит Пантелеева.

Рассказывают освобожденные

Украинские правозащитники, с которыми пообщалась Би-би-си, признают, что больше информации удается получить именно от освобожденных: или от обмененных украинских военнопленных, или от гражданских.

С точки зрения украинского законодательства гражданский человек, задержанный российскими силовиками на оккупированной территории Украины, по сути, за поддержку своей страны - это заложник. Такое задержание в условиях оккупации украинской суверенной территории юридически квалифицируется как похищение и взятие в заложники.

В рамках всех обменов пленными, которые состоялись между Украиной и Россией во время войны, домой вернулись более 140 гражданских украинцев, говорит омбудсмен Дмитрий Лубинец.

Есть те, кого россияне отпустили без объяснений. Сколько точно таких людей неизвестно.

Освобожденные люди рассказывают о своих сокамерниках или вспоминают имена и фамилии, которые слышали на перекличках, обысках, когда людей вывозили на допросы и забирали на этапы.

Именно благодаря показаниям военного, который оказался дома в результате обмена, Юлия Хрипун узнала, что ее отец (Юлия попросила не называть его имя) находился до августа 2022 года в крымском СИЗО. До российского вторжения он работал охранником склада зерна возле Токмака в Запорожской области. Этот склад почти сразу оккупировали российские военные, и мужчина просидел там весь первый месяц войны. Потом его арестовали.

Сначала он оказался в Еленовской колонии Донецкой области, потом его отправили в Курск. Как и в случае с Иваном Гончаром, Россия заявила, что мужчина считается военнопленным, хотя фактически является гражданским человеком.

Из Курска отца Юлии перевезли в СИЗО в Крыму. Украинский военный, который сидел с ним в одной камере, видел, как его вывели куда-то. Была надежда, что мужчину забрали на обмен, но тот так и не вернулся домой. Через четыре месяца после этого дочь получила официальное подтверждение от Красного Креста, что в августе 2022 года отец действительно находился в тюрьме в Крыму.

Где сейчас отец, девушка не знает.

СИЗО-2 в Крыму/ОВД

Последний крупный обмен военнопленными состоялся 3 января этого года - в Украину вернулись шестеро гражданских. Это дает надежду родным пленных и правозащитникам узнать новую информацию об украинцах в российских тюрьмах.

О еще одном способе найти задержанного в оккупации человека Би-би-си рассказал 29-летний Антон Ломакин, который сам прошел через плен. Его бабушка попросила женщину с российским паспортом, выданным в России, сходить в оккупационную администрацию и спросить, где удерживают внука. Это помогло: "своей" такую информацию предоставили. Когда в эту администрацию обращалась сама бабушка, ей ничего не ответили.

По словам Юлии Хрипун, таким образом являются единицы. Когда в оккупационных администрациях или органах власти России узнают, что такой человек не является прямым родственником, ему обычно отказывают в ответе.

Антон попал в плен, не сумев уехать после начала полномасштабного вторжения. До этого он работал полицейским в Херсоне, летом 2022-го он скрывался и собирал информацию, которую потом передавал ВСУ. По его словам, его сдал напарник, который привозил продукты.

Антон Ломакин/Фото ВВС

"Когда меня везли после задержания, применяли электрошокер по ногам и другим частям тела. По дороге провели имитацию моего расстрела. Меня вывели, я увидел, что передо мной какая-то траншея, яма или окоп - обрыв земли. Меня поставили на колени и сказали молиться, спросили, курю ли я сигареты. Спросили, есть ли у меня еще что-то интересное для них рассказать. Перезарядили автомат. Потом выстрелили над левым ухом в сторону. Было три-четыре короткие очереди. У одного из присутствующих там зазвонил телефон. Он включил громкую связь. И с той стороны сказали, чтобы меня не расстреливали. Меня забрали обратно".

Антона привезли в изолятор временного содержания на улице Теплоэнергетиков в Херсоне. Там его допрашивали четыре раза. По его словам, во время допросов его били, угрожали и обливали холодной водой так, чтобы он почти захлебывался.

Показания Антона идентичны тому, что рассказывают другие узники этой тюрьмы во время оккупации города.

Как-то сказали поднять ноги с пятками вверх. Я отказался. Мне приставили автомат к гениталиям и дали выбор. Я, конечно, выбрал ноги. Они взяли две резиновые палки и били очень долго ими по пяткам. Если я опускал ноги, заставляли их снова поднимать. Если они опускались, били по голове и спине", - говорит Антон.

Россия же продолжает утверждать, что пленные содержатся в соответствии с требованиями Женевской конвенции, которая запрещает пытки.

Камера, где держали Антона Ломакина/Фото ВВС

Вместе с Антоном в камере сидели еще семеро мужчин: один был бывшим украинским полицейским, другой жил в центре Херсона возле здания, где расположились российские военные. Обоих обвинили в том, что они являются агентами СБУ. Часть сокамерников было невозможно объяснить причин своего содержания.

Перед освобождением Херсона Антона Ломакина этапировали в Голую Пристань, где российские оккупационные власти расконсервировали местный изолятор временного содержания - ранее он был закрыт украинскими властями из-за несоответствия европейским стандартам. Из Голой Пристани Антона этапировали в изолятор в Чаплинке на Херсонщине, который также до войны не действовал.

Через 104 дня его выпустили без документов и денег. Мужчину спасло то, что он знал, как добраться до жены одного из заключенных. От нее позвонил бабушке. Вскоре он оказался на свободе в родном Херсоне, на тот момент уже освобожденном.

Десятки, сотни, тысячи

По информации Министерства по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины на ноябрь 2023 года, в российском плену находятся 4337 украинцев. Из них 3574 человека - это военные, 763 человека - гражданские. Украинская власть опирается на данные Красного Креста, но он далеко не всегда получает доступ к местам неволи, где содержатся украинцы в России, не говоря уже об изоляторах и колониях на оккупированных территориях.

Если в так называемых ДНР и ЛНР система тюрем для украинцев создавалась еще с 2014 года, то в оккупированных частях Херсонской и Запорожской областей гражданских пленных держат в отделах полиции или подвальных помещениях.

Украинский уполномоченный по правам человека Дмитрий Лубинец озвучивает другую цифру: 25 тысяч пропавших гражданских украинцев. Значительную часть этих людей могли похитить российские оккупационные силы, считает чиновник, не называя точной цифры. По его данным, похищения на оккупированных территориях продолжаются.

По оценкам проекта по поиску пропавших украинцев "Найти своих", в России, аннексированном Крыму и на оккупированных территориях могут находиться около 7500 гражданских украинцев. По словам его основательницы Екатерины Осадчей, цифра не является окончательной, но отражает реальный масштаб проблемы. За время войны волонтерам ее проекта удалось разыскать в местах несвободы около 200 человек.

"Главная проблема - это то, что есть пропавшие гражданские люди, о которых никуда никто не заявлял. То есть, нам нужен полный список всех людей, которых похитили и есть свидетели того, что это произошло. Но такого списка нет", - объясняет Анастасия Пантелеева, аналитик "Медийной инициативы за права человека".

Российским и украинским правозащитникам удалось идентифицировать более 30 колоний и СИЗО, из которых поступали сообщения о гражданских пленных, находящихся в них. Но доступа к этим людям нет.

Инфографика ВВС

Что делает Украина

Кроме родственников, с украинской стороны поиском людей и расследованием их похищений занимаются национальная полиция и офис генерального прокурора Украины. В рамках международного совета экспертов при этом офисе создали подгруппу по гражданским пленным.

"Общественные организации, благотворительные фонды, украинские и международные правозащитники все собрались в одном месте в этой подгруппе. Мы надеемся, что это даст серьезный толчок для решения проблемы. Также разрабатывается законопроект по гражданскому плену. Но все это достаточно сложно, забюрократизировано. Мне хотелось бы, чтобы эти решения были уже приняты позавчера", - рассказывает Екатерина Осадчая, основательница проекта "Найти своих".

Она добавляет, что за последние полгода на уровне государства произошли сдвиги. "Они проявляются в том, что на гражданских пленных обратили внимание и начали с этой проблемой разбираться. Но по возвращению людей из плена сдвигов нет".

Если человек исчез на оккупированных территориях и есть свидетели его задержания представителями РФ, то национальная полиция квалифицирует это как военное преступление. Если же данных недостаточно, "возможна квалификация как "исчезновение при особых обстоятельствах", в этих делах правоохранители ищут ответы на вопрос, где же сейчас человек, содержится ли он где-то, или замучен...", - объясняет Ирина Диденко, начальник управления В международном праве нет конкретного алгоритма, как освобождать гражданских людей из плена. Согласно Женевским конвенциям, военного можно поменять только на военного. Юридически гражданского человека можно освободить, но не обменять на комбатанта, то есть того, кто держал оружие.

"Потенциально наиболее эффективным механизмом освобождения и возвращения гражданских заложников может быть роль государства-покровителя, то есть третьей стороны. Оно активно участвует в войне в Украине и одновременно может иметь диалог с РФ, чтобы подтвердить статус удерживаемых. А в дальнейшем добиться их освобождения", - объясняет Ирина Диденко.

В этом деле, в частности, могут помочь такие страны как Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Турция. Те уже договаривались об обменах военнопленными, возвращении депортированных детей, освобождении иностранцев из российского плена. Именно при участии Объединенных Арабских Эмиратов в Украину в рамках последнего обмена пленными удалось вернуть не только военных, но и гражданских.

На ООН надежды нет даже у правозащитников, которые называют механизмы организации "устаревшими" - ведь в ее документах не предусмотрены схемы освобождения таких "задержанных".

Читайте также:

Оккупанты на 15 лет упекли в тюрьму двух "азовцев", - ФОТО

В "ДНР" четырех защитников Мариуполя приговорили к пожизненному заключению, - ФОТО

Оккупанты за неделю незаконно осудили 11 пленных украинских защитников