Год после плена. Как мариупольцы Катя и Олег боролись с кошмарами, болью и отчуждением

Они не виделись год.  Плен. Встреча. Крики счастья и эйфория возвращения. Кто из нас не ронял слезы, наблюдая, как настрадавшиеся люди наконец-то могут обнять друг друга. Но если вы думаете, что это и есть хеппи-энд, вы ошибаетесь. 

Олег и Екатерина Крисенко прошли через невероятные страдания и боль - очень много боли - уже после освобождения из плена. Оба оказались не готовы к этому.

Их история, надеемся, поможет тем, кто еще ждет родного человека из российской тюрьмы или сейчас оказался беспомощным перед лицом травмы, которую наносит человеку война.

Их история началась в Мариуполе. Катя родилась и выросла в этом городе. Олег приехал туда из Николаевской области в 2014-м, когда вступил в ряды "Азова".

Катя закончила МГУ по специальности "физический терапевт" и имела две студии в Мариуполе, где проводила групповые и индивидуальные тренировки реабилитационного характера. А еще она много занималась спортом, играла в большой теннис.

Олег имел определенные проблемы с шеей из-за постоянного ношения военной экипировки. А еще он искал спарринг-партнера для тенниса. Так они и познакомились.

Сначала просто дружили, общались, но незаметно дружба переросла в серьезные отношения. И в 2019 году, после возвращения из очередного боевого выезда, Олег приехал к Кате и сделал ей предложение.

Они были счастливы и строили планы. В этих планах не было войны.

"Не хотелось думать о том, что война возможна. Однако мы обсуждали с Олегом, что надо будет делать, вдруг если... У нас был собран тревожный чемоданчик с документами. Это не было сделано специально, просто у нас так всегда было.  

За три дня до начала полномасштабного вторжения мы с Олегом пошли в кино. Кинотеатр "Победа" как раз открылся после реконструкции, такой был свеженький, и мы пошли посмотреть фильм.  Вдруг раздался телефонный звонок. Олега срочно вызвали в часть и перевели на казарменный режим. Я тогда не очень волновалась, ведь такое случалось и раньше. Однако на этот раз все оказалось гораздо серьезнее", - рассказывает Екатерина.

24 февраля рано утром ей позвонила сестра Олега из Николаева и спросила, как дела в Мариуполе. Николаев уже содрогался от взрывов. Катя пока ничего не слышала в городе. Обещала узнать о ситуации. Но как только она отключила телефон, услышала громкий взрыв и в Мариуполе.

В то же время позвонил Олег. Он приказал взять документы, необходимые вещи, машину, собаку и срочно выезжать из города.  

"Уехать быстро не удалось. Очень трудно было объяснять родным, почему надо ехать. Никто не хотел. Однако днем снова позвонил Олег. Он был раздражен. Требовал немедленно ехать. Я чувствовала, как он сердится, нервничает. Поэтому я сказала родным, откладывать нельзя. Мы выехали 24 февраля во второй половине дня. Планировали встретиться с родными Олега, которые выехали из Николаева, и вместе двинуться на Западную Украину", - рассказывает Екатерина.

Это был сложный путь. С ними были дети, животные. Все гостиницы, хостелы, базы отдыха были заполнены людьми. Не было свободных комнат. Поэтому уставшие и голодные люди просто шли по селам, стучали в двери и просили о помощи. В селе Верхние Воды их приняли к себе совершенно незнакомые люди, накормили, дали отдых. Три дня они пробыли в том гостеприимном доме, решая, что делать дальше. И в конце концов решили ехать за границу, там, в Италии, давно уже жила мать Олега. Она была в полном отчаянии - одна, без информации, сын в Мариуполе под обстрелами. Женщина там теряла рассудок, поэтому приезд родных помог ей не потерять себя.

Катя в семье мужа стала единственным мостиком, который связывал их с Олегом. Он звонил примерно два раза в неделю.

"Иногда признавался в любви. Иногда успокаивал. Иногда просто говорил короткие "Я жив". Я старалась держаться и не показывать матери Олега, как сильно я волнуюсь, старалась не плакать. Но однажды у них на "Азовстали" начался очень тяжелый штурм. Он прислал сообщение, что не знает, доживет ли до утра. Прощался со мной. Я получила это сообщение в 4 утра, и тут я не выдержала. Я больше не могла держаться. Рыдала. Не могла успокоиться. Я кричала, за что, за что это нам, как такое возможно, почему я должна терять его! Я не знала, как помочь, и отчаяние разрывало мое сердце.

А 20 мая раздался звонок с незнакомого номера. Я узнала его голос. "Катя, мы выходим из "Азовстали". Через 3-4 месяца мы встретимся".

Катя была шокирована и напугана. Олег раньше говорил, что никакого плена не будет, что учитывая отношение россиян к азовцам, это просто невозможно. И вдруг такое решение. Ее немного успокаивало в начале, что ребята складывают оружие под эгидой Красного Креста. Олег объяснял, что у них забирают собственные телефоны, но Красный Крест будет приезжать в город содержания пленных и предоставлять возможность звонить родным с их телефонов раз в две недели. 

Как же это все далеко было от реальности.

Во время разговора 20 мая Олег сказал, что позвонит уже когда будет в Еленовке. И Катя ждала, и ждала, и ждала, и ждала, а звонка не было.

"Тотальная тишина! Вдруг наступила такая тишина, что я не могла ее выдерживать", - вспоминает Катя.

И тогда она сама стала звонить - в часть, патронатную службу "Азова", писать знакомым, и наконец ей сообщили, что Олег в Еленовке. 

Она увидела и услышала его голос в следующий раз только через год, 6 мая 2023 года. Олега освободили из плена.

Весь этот год Катя жила как во сне. Она вернулась из Италии в Украину, потому что не могла, больше не выдерживала быть так далеко от него. Ей хотелось быть полезной, помогать.

Каждую ночь она засыпала, мыслями разговаривая с ним, рассказывая, как прошел ее день, что она делала. 

"Я очень боялась, что не узнаю его после года плена. Но те, кто занимается обменами, прислали нам фотографии с границы, и я увидела Олега. Он единственный среди всех был в шапке. Вот по этой шапке я его сразу и узнала, когда парней привезли в Киев".

Они встретились глазами. "Дорогая, я вернулся. Я дома. И я не знаю, как я вообще пережил этот ад", - первое, что сказал он, увидев свою Катю.

Оказывается, как и она, каждую ночь Олег засыпал, представляя рядом с собой свою Катю. Она мысленно подходила к нему, садилась рядом, и он говорил с ней, говорил и говорил, и это помогало ему не сойти с ума.

Олег похудел, его тело было в гематомах, и оно болело. Болели ребра, колени, пальцы на ногах. Стали делать обследование, оказалось, что у него сломаны ребра, пальцы на ногах, травмированы мышцы.

"В больнице Олег не имел покоя. Как и другие парни из его палаты, он не мог спать по ночам. В первые недели он не выходил из комнаты. Ему было некомфортно, потому что привык находиться в закрытом помещении постоянно и общаться только с людьми в его камере. Они и в больнице разговаривали только шепотом - привычка, потому что за громкие разговоры россияне наказывали.  Когда по коридору больницы шла медсестра или врач, они все пугались, потому что память отправляла их обратно, в тюрьму. Там, в российской тюрьме, каждый раз шаги по коридору означали, что за кем-то идут и будут пытать.

Больше всего Олег пострадал на последнем допросе перед освобождением, в апреле 2023-го. Тогда его очень сильно избили. И память постоянно возвращала его в те страшные времена", - рассказывает Екатерина.

Постепенно он стал выходить из больницы. Но сил не было. Пройдет 500 метров - и начинает колотиться сердце, болеть колени".

Тем не менее, несмотря на проблемы, физическое состояние восстанавливалось быстрее, чем психологическое.

"Когда прошла эйфория освобождения, мы с Олегом почувствовали, насколько глубоки проблемы, - вспоминает Катя, - Примерно с августа у мужа начались кошмары..."

Это были не просто кошмары, а какие-то видения, которые не отпускали, даже когда человек просыпался.

"Он начал кричать во сне. Я понимала, что видит страшный сон, будила его, Олег просыпался, но картинка не исчезала. Он продолжал страдать. И в такие моменты мне самой становилось очень страшно", - делится Катя.

Она разделяла боль мужа, все время думала об этой боли, она страдала вместе с ним, и в конце концов, как говорят психологи, начался процесс ретравматизации - она сама начала видеть те же самые кошмары.

"Психолог предупреждала меня об этом. Меня многому учили, как надо действовать, что говорить, как не допустить такую ретравматизацию, но одно дело - теория, и совсем другое - применять все это на практике. У меня не получалось. Потому что когда ты видишь эти страдающие глаза, ты засыпаешь с этим и просыпаешься, и страдаешь тоже", - говорит Екатерина.

У них обоих появилось ощущение, что они вообще незнакомые люди. Он в плену ждал встречи со своей Катей, которую он знал и любил, а она мечтала о встрече с тем человеком, с которым разлучилась 24 февраля 2022 года в Мариуполе. Но оказалось, что они оба изменились. Они встретились, но это были совсем другие Катя и Олег. Он не знал, как она прожила тот год в разлуке, а она не могла понять весь тот груз, который упал на его плечи.

"Это было как новое знакомство. Мы не могли найти взаимопонимание друг с другом. И очень долго работали с этим - и вместе, и по отдельности. Олег сменил очень много психологов, и только одна женщина-психолог смогла реально помочь ему.

Я была абсолютно не готова к этому. Это я уже сейчас понимаю, что когда травма сосудов головы - надо обратиться вот к этому неврологу, а вот этот психолог поможет с такой проблемой и так далее. Ничего из этого я раньше не знала. И мне кажется, очень важно предоставлять женщинам или мужчинам, которые ждут родных из плена, такую информацию", - говорит Екатерина.

Весь прошлый год ее охватывал страх за будущее. Она совершенно не понимала, как ей жить свою жизнь. Катя забеременела, но страх за будущее съедал ее. Ребенок родится, но какой будет ее семья?

На помощь пришло время. 

"Время лечит. Изменения начались в январе этого года. Мы однажды просто признали, что между нами есть проблема недоразумения. Это был очень важный шаг.  И мы наконец начали говорить друг с другом. Говорить о своих чувствах, пережитом, боли, мечтах. И понемногу мы стали выходить из того кошмарного состояния, в котором прожили прошлый год.

Сейчас я в третьем триместре беременности и могу сказать, что только недавно я почувствовала радость приближающегося материнства. Только сейчас мы вместе с мужем стали радоваться тому, что нас ожидает. Сегодня я могу сказать, что счастлива.

Но для этого мы прошли сложный путь, - говорит Катя. - Многие думают, что как только любимый вернется из плена, твоя жизнь сразу поменяется. Я тоже так думала. Я считала, что мой муж сильный, мужественный, у него стальные нервы, и его психотравма не заденет. В первые дни после плена казалось, что так и есть. Но как только эйфория заканчивается, начинается страшное. Надо готовить себя к этому. Понимание, к кому обращаться с проблемами, поможет устоять и сохранить друг друга". 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Два года без дома. Как изменилась жизнь мариупольцев с начала полномасштабного вторжения.

Пока мир наблюдал, они боролись. История о Лилии и ее Богдане, который защищал Мариуполь.

Его день рождения - на годовщину войны. Как Анна Чертушкина борется за возвращение мужа из плен.