«Языковые патрули» - когда мем вышел из-под контроля

Мы здесь как уставшие вопросы

В менее сложном шоу.

И ты не знаешь ответа

песня «Hotellus Eviction» Magna Carta Cartel

Городские власти Ивано-Франковска решили создать «языковую инспекцию» - новую общественную инициативу, о которой заявил городской голова Руслан Марцинкив. Причиной такого решения стало то, что «на улицах стало больше русского языка».

Детали этой инициативы глава Ивано-Франковска пообещал раскрыть позже. По его словам, идея возникла после встречи с языковым омбудсменом Тарасом Кременем, где обсуждались пути популяризации украинского языка, в частности в контексте рекламы и общественных мероприятий.

На первый взгляд, это выглядит как образовательная инициатива или социальная реклама, но название «языковые патрули» вызывает ощущение, что будут искать и наказывать «преступников», пишет мариуполец Даниил Ребро специально для 0629.

Увеличение использования русского языка, о котором говорит Руслан Марцинкив, может быть связано с очередной волной переселенцев с востока, например, из Покровска. Некоторых из них очень трудно убедить покинуть родные и привычные места. Получается, что сначала языковой контроль, а потом безопасность и интеграция в местное общество?

Язык - это неотъемлемая часть нашей жизни, и я немного разбираюсь в этапах его развития как человек с недостатками слуха. Изучая свою болезнь, я узнал, что если человек пропустил хотя бы один этап в развитии языка, ему уже нужна помощь и время.

Украинцы с востока пропустили все этапы в развитии украинского языка. Это социологический факт. В тотально русифицированных городах индустриальной Донетчины украинский язык присутствовал лишь декларативно.

Фактически, эти люди являются жертвами лингвоцида - явления, о котором сейчас много говорят, но почти не вспоминают о его жертвах. В Украине есть статусы различных пострадавших: от Чернобыльской катастрофы, дети войны, воины-интернационалисты, пострадавшие участники Революции Достоинства и тому подобное.

Однако нет статуса или реестра пострадавших от геноцида, Голодомора, этноцида или лингвоцида. Для украинцев, сознание которых выжгли советским напалмом, предлагаются языковые инспекции.

Это особенно ярко ощущается во время вынужденной эмиграции. В моем случае - в Норвегии.

Мне, например, много раз приходилось слышать упреки за свой «польский» акцент. В школе для взрослых, где я помогал интегрироваться украинцам в норвежское общество, меня даже считали поляком! Можно выучить хоть 10 языков, но наиболее комфортно общаться на том, который закрепился к семи годам.

В социальных сетях и реальной жизни при использовании украинского языка, я получаю немало критики или даже хейта: то окончание «не то», то ошибка, то русизм. Факт остается фактом - мой родной язык русский. Учеба в университете, работа, общественная жизнь - в случае жестокого лингвоцида все происходит не на родном языке. Я знаю украинский, английский, норвежский, но везде слышны упреки об акценте или ошибках. И, как дополнительный «бонус», я еще и с недостатками слуха, поэтому часто даже не слышу, как меня обсуждают за спиной.

Это все создает трудности в профессиональном развитии и самореализации. Дополнительный якорь. Идти к звездам мечты становится чуть больше, а времени всему человечеству отведено почти одинаково.

Вот пример из Норвегии: есть врач-офтальмолог из Киева с 30-летним опытом, и есть другой кандидат - норвежец с меньшим опытом и образованием. На собеседовании на должность оптика, где нужно выписывать рецепты на очки, более опытного кандидата (нашу киевлянку) не берут из-за акцента. Формулировка - «не очень красивый норвежский», то есть акцент.

На мою должность, где я год стажировался, взяли местного. В критериях к должности отметили именно высокие стандарты владения норвежским языком, то есть не технические знания языка на уровне В1 или В2, а именно способность свободно и естественно общаться, одно дело, когда звучит родной язык с красивыми оборотами, и совсем другое - когда человек трудно подбирает соответствия. Однако по другим критериям, таким как опыт или образование, иностранец является лучшим.

Иногда психологическое напряжение настолько велико, что хочется просто свободно выговориться. И тогда приходит русский, но, я не являюсь фанатом этого языка - он вызывает у меня фрустрацию. То есть перед вами потенциальный «псих» с проблемами, если продолжать давить языковыми вопросами. Хотя мои симпатии на 100% на стороне нашего ласкового соловьиного. И я искренне приветствовал и приветствую принятие пакета законов о защите украинского языка и украинизации общества.

У норвежцев такой проблемы нет: они говорят на том же языке, что и в детском саду, университете и на работе. У франковских людей также нет такой проблемы.

Большинству восточников для профессионального и социального успеха приходится пользоваться по факту иностранными языками, только если они не уехали в Россию. Но не все имеют настолько сильный характер, способности или упрямство.

В чатах беженцев - изгнанников из Мариуполя есть доброжелательная украиноязычная среда. Но на «улицах» ситуация другая. Поэтому призывы к языковым инспекциям только усиливают стресс у людей. Это фактически издевательство. Издевательство над жертвами, но люди не хотят быть жертвами, тем более в беспомощном положении. А вину с агрессора за нападение на жертву перекладывают только слабые.

ЧИТАЙТЕ СПЕЦТЕМУ: Откровенные мысли о жизни.