От несвободы к отсутствию свободы. Как менялась журналистика в Мариуполе за годы независимости, - ФОТО

В СССР свободной журналистики не было. В несвободной тоталитарной стране настоящая журналистика не может существовать. Но вот отдельные журналисты, конечно, были всегда, во все времена. Профессиональные люди, которые даже в условиях тотальной несвободы старались слово правды забрасывать в массы. Некоторые из таких людей попадали под удар за попытки свободолюбия и независимого мышления.

В Мариуполе, например, среди журналистов рассказывают историю о бывшем редакторе «Приазовского рабочего» и «Ильичевца» Владимире Манове, который  пострадал за смелость, опубликовав в период борьбы за трезвость статью о том, что пить можно, главное – знать меру. Его уволили. Манов  - ветеран войны, журналист от Бога. Но главное – это редкой порядочности был человек, с принципами.

Журналистика держится на таких людях – с принципами и внутренним стержнем. Журналист Александр Бондаренко из их числа. Сейчас он на пенсии, но около 20-ти лет отдал профессии. 

Александр Палыч, или просто Палыч, как часто называли его коллеги, никогда не учился журналистике. Он, как и многие в нашем деле, пришел в журналистику совершенно из других сфер деятельности. Бондаренко закончил Ждановский металлургический институт  - «кузницу кадров» для мариупольской журналистики (очень многие мариупольские журналисты заканчивали ЖдМИ/ПГТУ).

В 70-х годах он много занимался карикатурой. Рисовал сатирические картинки на злобу дня для городской газеты «Приазовский рабочий». Так начался его путь в журналистику.

В период перестройки Александр Бондаренко попал на комбинат имени Ильича, в Госприемку, но в 1998 году Госприемку разогнали. И Бондаренко, как он сам выражается, пошел «шляться по разным частным торговым фирмам». Бизнесмена из него не получилось. И когда все эти фирмы, продажи, маркетинг ему окончательно надоели, Александр Павлович пришел к тогдашнему редактору  «Приазовского рабочего» Вере Черемных и попросился на работу в штат. Она рискнула и приняла немолодого молодого журналиста в газету корреспондентом.

В 90-х можно было всё

Поначалу было непросто. «Но постепенно сложилась моя тематика – происшествия криминал, интересные судебные дела, юридические вопросы, ну и, конечно, никуда от этого не денешься, - коммунальные вопросы, - вспоминает Бондаренко. - Письма шли к нам в газету  постоянно с жалобами на милицию, суды, прокуратуру. Писем было очень много. Контакт с читателем у газеты тогда очень плотный был. Ежедневно мы получали десятки писем. Целый отдел по работе с корреспонденцией был в газете. 

В то время был налажен отличный контакт с милицией, прокуратурой и судами. В райотделах милиции я вообще был завсегдатаем. Каждый день захаживал. У них папка со сводками лежала. Приходил, смотрел. Позже мне просто стали сбрасывать сводку происшествий на дискету. 

А потом пришел Клюев (экс-глава городского управления полиции,  - прим.ред.), и мне эту лавочку прикрыли. «А вдруг ты выдашь в печать важную информацию и сорвешь нам операцию», - говорили мне. В общем, закрыли доступ. И тогда начала работать пресс-служба в милиции. По примеру того, как это сейчас происходит», - вспоминает Бондаренко.

Тогда же примерно полиция внедрила систему регулярных пресс-конференций для журналистов. Это была полезная практика. У журналистов появилась возможность не только сообщать о факте случившегося, но и отслеживать, как проходит расследование наиболее резонансных происшествий и преступлений. 

«Во время таких пресс-конференций в  полиции, помню, любили подкармливать журналистов. Особенно этим славился Узун (экс-глава городского управления полиции, уволенный со скандалом в связи с громким делом о мариупольских педофилах, - прим.ред. ). У него был свой личный повар, который готовил такие деликатесы, что я в жизни никогда не пробовал», - рассказывает Александр Бондаренко.

Открытой становилась не только милиция. Прокуратура тоже, в отличие от нынешних времен, совершенно свободно общалась с журналистами. Прокуроры не стеснялись напрямую отвечать на вопросы журналистов, без посредничества с пресс-службами. И в целом журналисту благодаря этому получать информацию было легче.

«Я не знаю, как сейчас, я уже шесть лет не работаю, но когда мы работали, и председатели райадминистраций не прятались от нас. В любой момент можно было позвонить напрямую и сразу же получить компетентный ответ, комментарий или интервью. У каждого журналиста был свой справочник с прямыми телефонами, и он, этот справочник контактов, был очень ценным (в редакции 0629 тоже есть такой справочник, и мы его бережно храним, - прим.ред. ), мы могли получать прямые комментарии, без всяких пресс-служб.

А вот городской голова практически никогда не вмешивался в дела газеты. Это честно.

Может, он когда-то и звонили Вере Николаевне с претензиями, но до нас эти жалобы не доходили. Только однажды он позвонил мне сам. Это была суббота. Я сидел на 17 микрорайоне и пил пиво. И вдруг звонок. «С вами говорит помощник Юрия Юрьевича. Он хочет с вами переговорить». 

А я накануне написал статью об опасной секте, которая проводила богослужения в Мариуполе. И там была такая фраза, что власти ничего не делают, чтобы остановить ее. И вот мне Хотлубей и говорит:

 «Прочитал вашу статью и мне не понравилось, что вы написали, что власти ничего не делают. Вы совершенно не знаете закона о местном самоуправлении. Местные власти не имеют права вмешиваться в работу общественных организаций». А я ему ответил, что я и не должен знать этот закон. Это ваша работа – знать законы и действовать. А я вижу, что в городе орудует секта, и ничего не предпринимается, чтобы ее остановить. В общем, поговорили на повышенных тонах, покричали друг на друга. Я только потом подумал, с кем это я так разговариваю. Но на следующий день в редакции мне сказали, что я гордиться должен... 

В 90-е годы журналистика была свободной. Ну по крайней мере, намного более свободной, чем в 2000-е, и даже свободнее, чем сейчас. У нас не было запретных тем. Писали, о чем хотели. 

Наверное, во многом тут была заслуга Веры Николаевны Черемных. С железным характером была женщина. На нее трудно было давить. Но у нас, действительно, была свобода.

Когда Вера Николаевна оставила газету, потихоньку стала уходить и свобода слова».

Ахметовщина

В период большой приватизации «Приазовский рабочий» стал  открытым акционерным обществом, то есть бизнесом, в котором незначительная часть акций принадлежала городскому совету. Часть акций принадлежала и трудовому коллективу. Ахметова тогда в структуре собственников не было. Он начал развивать медийное направление своего бизнеса где-то с 2006 года. Примерно в то время Ахметов и выкупил 88% акций «Приазовского рабочего».

«Надо сказать, что сразу мы не заметили перемен в редакционной политике. В редакцию он не звонил, в нашу работу  не вмешивался, никогда не приезжал в ПР, по крайней мере, на нас, корреспондентах, смена собственника никак не отражалась.

Возможно, с редактором велись какие-то беседы, но мы о них ничего не знали. Мы продолжали работать, как и работали. 

Правда, один раз я слышал, как Борис Колесников (политик, Партия регионов) еще Вере Николаевне делал втык за какие-то публикации. Но Вера Николаевна была не тем человеком, на которого можно давить. Но потом ушла она. Редактором стал Николай Токарский. И наша свобода стала сужаться (я не могу говорить о всех СМИ, могу говорить только о газете, в которой работал).

Не помню уже точно год, но был конфликт у Пети Иванова (представитель криминальных структур в Мариуполе и одновременно глава фракции Партии регионов в горсовете, сейчас в бегах, - прим.ред.). И меня послали в его офис на Новоселовку освещать, что там происходит. Я поехал. Возвращаюсь в редакцию, а мне говорят: знаешь, не пиши, мы тебе оплатим выход, но ты не пиши.

И таких моментов стало много. При Януковиче появилась вот эта тенденция, когда посылают на мероприятие, а потом говорят: «Напиши , что это сделано по инициативе президента, ну что тебе тяжело?» 

Мы прежде никогда не писали про донецкие власти. Ну потому что, а зачем? Мы – городская газета. И кому в городе интересно, о чем там областные власти заседают. А потом вдруг стали писать каждую неделю то про Близнюка, то про Шишацкого.

Ну а потом было принято решение объединить две газеты – «Приазовский рабочий» и «Ильичевец».

Это было решение Метинвеста. Но оно не самое глупое, на мой взгляд. Ну какой смысл содержать две газеты, которые пишут об одном и том же. Сотрудники «Ильичевца» стали переезжать в здание «Приазовского рабочего». И очень быстро «Ильичевец» полностью захватил городскую газету и стал «Приаовским рабочим»,  - рассказывает Александр Бондаренко.

С этого момента, считает журналист, газета превратилась в боевой листок.

«Моей теще 92 года. Она читает «Приазовский» с молодости. И вдруг сейчас отказалась. Говорит мне, не выписывай больше, там нечего читать. Слишком все красочно, красиво, позитивно. И это отличается от того, что люди видят в реальности вокруг себя.

Если раньше Хотлубей говорил, критикуйте кого хотите,  - жилищников, коммунальщиков, дорожников,  зеленстроевцев,  - только нас не трогайте, то сейчас и городская власть, и жилищники, и коммунальщики, в общем все – это Метинвест, ставленники Метинвеста, выходцы из Метинвеста. Кого критиковать? Некого критиковать. Поэтому газета перестала быть зубастой».

 1 апреля 2015 года меня отправили на пенсию».

Про славу

30 лет назад средств массовой информации было немного. Зато те, что были, в отсутствии конкуренции были очень популярны и известны. Это касалось и людей, которые работали в СМИ.

«Были ли мы знаменитыми? Ну не знаю. Газета была точна знаменита. И когда ты приходил в любую организацию и говорил: я из «Приазовского рабочего», двери для тебя моментально открывались. «Да-да, проходите, проходите».

Но были, конечно, моменты, когда я чувствовал себя известной в городе фигурой. Одну историю расскажу.

Мы с Верой Николаевной как-то придумали сюжет – проверить, обвешивают ли покупателей на мариупольских рынках. Я с одним человеком, который согласился помочь, ходил по рынкам, делал покупки, а потом перевешивал то, что купил, на контрольных весах. На всех рынках тогда обвешивали покупателей.

Мы раз в неделю ходили. На Центральном рынке была группа такая, «народный контролер» называлась. Они ходили и проверяли гири у продавцов. И когда находили фальшивые гири – забирали и складывали. И у них насобиралось гирь несколько тонн! Потом их загрузили, вывезли на «Азовсталь» и там переплавили. Я успел забрать одну такую гирю на память. На ней написано 500 г, а на самом деле она весит 320 г.

 И вот во время одного такого рейда Алина Комарова (фотокор «Приазовского рабочего», - прим.ред.) мне говорит: «Я зашла в какой-то магазин, а там продавщица натирает прилавок и говорит коллегам: Давайте скорее, а то вдруг Бондаренко зайдет. Так что что да, в определенных кругах я был известен (смеется)». 

Картина маслом

«В 2015 году когда меня выгнали на пенсию, я был в растерянности. Я не понимал, чем мне заниматься. А я всегда рисовал. Карикатуры, например...»

Сегодня Александр Бондаренко стесняется своих карикатур и не очень хочет их показывать. Хотя на самом деле они прекрасно иллюстрируют, какой была наша жизнь 20 и даже 30 лет назад.

«Красками никогда не пробовал рисовать. А потом решил, ну а почему бы и нет. Накупил себе красочек, холстов, и начал рисовать. 

Образы рождались из головы. Мне важно было что-то сказать, чтобы картина была со смыслом.

 И  что-то стало постепенно получаться. Я понял, что не могу уже без этого. И добаловался до того, что уже участвую в любительских выставках.

Сюжеты самые разные. Мне кажется, что у меня появился свой стиль и свой почерк.

Мое увлечение карикатурой сказывается и на моих картинах. Мне стало интересно писать переосмысленные пародии на известные картины великих художников. Штук 15 пародий у меня есть. Старые сюжеты вставляю в современный контекст».

Александр Бондаренко, журналист и художник, свои картины не продает. Не потому, что деньги не нужны. Пенсионеру деньги никогда не будут лишними. Просто он пишет не под заказ, а исключительно для души. А кусок души продавать сложно.

Беседовала Анна Романенко

Материал подготовлен в рамках проекта "30 лет независимости. История Мариуполя в историях его людей".

Все материалы проекта читайте в спецтеме - переходите по ссылке.

Ранее мы опубликовали две части интервью с экс-городским головой Юрием Хотлубеем.