Пытки током, побои и потеря зрения. Мариуполец рассказал, как сумел выжить в «Изоляции», - ФОТО

Мариуполец Олег Кулаков – один из сотни украинцев, который прошел пытки в  подпольной тюрьме "Изоляция" в оккупированном Россией Донецке. В этом концлагере на территории ОРДО он находился девять с половиной месяцев. И выжил...

О том, как пытают пленных в "Изоляции", Олег Кулаков рассказал 0629 в эксклюзивном интервью.

"Меня арестовывали не трактористы и не шахтеры..."

Я родился и вырос в Мариуполе. Мне 52 года. Техникум, армия – все детство и юность были здесь. В 2009 году продал дом в Мариуполе, в 2012-м переехал в Макеевку. Поселился в поселке Нижняя Крынка. В 2014 году, когда начались боевые действия, там был фактически котел. С одной стороны боевики «ДНР», с другой - ВСУ. Постоянные бомбежки. В то время я мотался туда-сюда между Макеевкой и Мариуполем. В Мариуполе у меня  жила мать, и я приезжал к ней.

Арестовали меня прямо дома 20 июля 2017 года за шпионаж в пользу Украины и не безосновательно. Больше об этом говорить нельзя. Понятно, что я сотрудничал с нашими органами. Задерживали меня не трактористы и не шахтеры или металлурги, а профессионалы из российского ФСБ. Как они на меня вышли – не знаю. Всю информацию я передавал по приезду в Мариуполь и телефонами не пользовался. Одни задерживали, а другие мародерили - грабили мой дом. Кто-то выносил телевизор, переступая через меня, пока я лежал мордой в пол.

Что такое «Изоляция»

Впервые меня отвезли не в Изоляцию, а в какое-то помещение в Макеевке. Там приковали наручниками к батарее под камерой наблюдения. Спросили один раз, сотрудничаю ли я со спецслужбами Украины. Я ответил, что нет, и дали сутки подумать. Потом, видя, что я не буду «раскалываться», повезли в «Изоляцию» и отдали в руки к Палычу…

Пока не попадаешь на «Изоляцию» – не поймешь, что это такое. Знаете, я проезжал мимо этого места сотни раз на машине, а люди ездят  на маршрутках. Все знают только то, что когда–то там был завод. Многие не в курсе, что там сейчас держат людей. Везде в «Изоляции» со стороны улицы поставлены пластиковые окна, а двойные решетки выкрашены в белый цвет чтоб не бросались в глаза.

В Донецке есть такое выражение – «попасть на подвал». Типа если скажешь или сделаешь что-то не то – пропадешь. Если местные узнают, что такое «Подвал» и где он находится – они прозреют.

Жизнь "на подвале"

Вначале меня бросили в тот самый подвал. Это бывшее бомбоубежище завода. Все узники «Изоляции» его проходят. Это комната площадью 5 на 9 метров, толстые двери, которые не взорвешь минами, сваренные нары и стол. Монотонно гудит промышленный вентилятор. Там нет ни радио, ни телевизора.

Если вызывают на допрос – нужно подбежать к своим нарам, одеть пакет на голову, завести руки за спину и стать на колени. Если посмотришь на конвоира – получишь удар.

Все перемещении по территории «Изоляции» - только с пакетом на голове.

Вначале обо мне собирали информацию, просматривая ноутбуки, телефоны и разговаривая с людьми про меня. Думали, какие мне нужно задавать вопросы. Пытки начались через две недели.

Издевательства физические и моральные

Меня снова спросили, не передумал ли я и отвечать, с кем сотрудничал в Украине. Я сказал, что мне ответить нечего. После этого разговоры прекратились. Они приходили, забирали, «работали» надо мной, потом спрашивали. Были перекрестные вопросы, говорили, что якобы люди утверждают, что я вру в том и том, а если я вру – то больше получу. Повторюсь, это были профессионалы, а в самой «Изоляции» работали как приезжие так и местные. Все вперемешку. Прозвища «Магадан» и «Каспий» уже как бы о многом говорит.

Выбивали показания. Одевали пакет на голову и затягивали потуже. Били. Сломанные ребра – это ерунда. Но я потерял там зрение, после того как меня избили полуторалитровой бутылкой по затылку. Потом мне сказали, что у меня просто отслоилась сетчатка. Я утратил зрение почти полностью. Разучился читать буквы.

Я знал только двух людей, которые не прошли через «тапик» (пытки током), которые были в «Изоляции». Один стал «бодро колоться», а у другого были дикие проблемы с ногами и он тоже вроде бы быстро все рассказал. Лежишь под током, теряешь сознание, каждые 5 минут дают нюхать нашатырь. Все повторяется снова и снова. Один раз я лежал на «тапике» три с половиной часа.

Но издеваются в "Изоляции" не только физически, морально тебя уничтожают.  «Палыч» выбирал человека, который ему не понравился, и мучал. В моей камере был человек, которого просто загоняли под нары и заставили откликаться только на кличку «Полкан». Обращались как к собаке. По команде «Полкан – чужой» он должен был подбегать к надзирателю и кусать за берц. Его били ботинками по лицу и остальные «вертухаи» смеялись. Порой натравливали кавказскую овчарку именно на бывшего кинолога. Этого человека забили так, уничтожили личность, что он сам не понимал, кто с ним рядом, человек или собака.

Был случай, когда человека заставили раздеться догола, забегать в камеры, танцевать и кричать «Я - педераст», а у человека не было варианта отказаться. Он решил, что лучше жить так, чем не жить. И это не фигура речи. Периодически на допросах умирали заключенные, и мы понимали, что люди куда-то пропадают.

Садист Палыч

Именно Палыч был самым главным садистом. Он не просто выполнял свою работу, а именно получал удовольствие от пыток. Ходил часто в коротких спортивных шортах по коридорам. Для него было в удовольствие бить людей. Бил он сильно, любил это дело. Бил кулаками, прикладом автомата. Один раз нашел металлический молоток и ударил им меня просто так по руке. Видел, как «ради шутки» он ударил человека ломом. Когда он заходил в комнату где мы работали, все пытались развернуться к нему лицом и быть на чеку, потому что ударить в печень со спины было его любимым занятием.

Однажды меня вели по коридору с пакетом на голове, и Палыч в прыжке ударил меня в грудь ногой. Делал это просто так, не во время пыток, потому что ему это нравилось. Еще он любил наблюдать как издеваются над другими через мониторы видеокамер. Смотрел как кино.

Напивался постоянно и во время пьянок мог влететь в камеру с тремя помощниками и избить всех, кто там находится.

Было и сексуальное насилие над женщинами. Тех, кто моложе 30 лет, водили к Палычу, когда он бухает или в вагончики с мягкими диванами на территории «Изоляции». Что девушкам оставалось делать? Кричать «Насилуют»? Кому кричать?

Таких как Палыч нельзя отпускать даже по обмену. Те, кто прошел «Изоляцию», этого просто не дадут. Его лучше убить, и это я могу сделать, и не я один. Но конечно это тот человек, который может дать показания в Гааге о том, как в 21 веке в Европе организовывать концлагерь.

Распорядок дня узника "Изоляции"

Подъем был в 6 утра, а отбой в 22:00. Книги читали сколько хочешь, ими менялись, а на верхних этажах разрешали слушать только «ДНРовское» радио. Так звучала легкая музыка и постоянный бред про то, что «хунта наступает», убила 27 мирных жителей и прочую ерунду. Вывозили на работы. Зимой - уборка снега, осенью – уборка листьев. На территории самой «Изоляции» покраска бордюров, уборка. Потом задумали оборудовать полигон. Заставляли стаскивать весь металлолом с территории завода в одну кучу. Потом боевики куда-то его продавали. Еще мы под конвоем грузили боекомплект в грузовики и мыли технику. Когда выводили на работы – было масса возможностей сбежать. Нас 20 человек на работах, а охраняли двое.

Просто прыгнуть через забор. Но никто даже не делал таких попыток, потому что понимали, что на его месте тут может оказаться семья, жена и дети. К примеру, никакой связи к семьей у меня не было вообще, пока я сидел в «Изоляции», и думал, что если моя мать приедет в Донецк – ее тоже арестуют.

Обмен и жизнь после плена

Потом меня перевели в СИЗО. По сравнению с "Изоляцией", это был просто пионерский лагерь. Там не били. Начальник не называл даже никого по кличкам, а обращался по имени. Если только не поладишь с кем-то из руководства – тогда могли «заморозить хату». Это значит, что запрещен обмен различными вещами между твоей камерой и другими. Это страшное наказание на самом деле.

Мы были политическими заключенными. Были в отдельном отряде №9, где нет урок и прочих преступников. На прогулках пытались разговаривать с сотрудниками тюрьмы. Среди них попадались тоже нормальные люди, которые просто монотонно ходят на работу, как и ходили при Украине. С ними тоже можно было договариваться, чтобы проносили к нам в камеры запрещенные вещи. Кстати, пачка украинских сигарет в СИЗО на оккупированных территориях решает многие вопросы.

Всего в плену я был 2,5 года и вышел в декабре 2019-ом. Большой новогодний обмен, если помните.

В 4 утра нас посадили в автозаки и продержали там до обеда. Конвоиры не могли себя нормально вести даже зная, что мы идем на обмен. Покидали бутылок из под «Кока-колы» и сказали ходить в туалет туда. Потом нас обменяли, везли на самолете. В аэропорту были, когда уже было темно. Не помню, когда темнеет в декабре. Приехал даже встречать президент. Меня встречала мать. Потом сразу же отвезли в «Феофанию» (лечебница под Киевом), где все бывшие пленные прошли полное обследование. Выявляли, есть ли у кого-то туберкулез или ВИЧ. Чтобы мы не привезли заразу с тех мест. Но, благо, такого выявлено не было, и все были живые и более-менее здоровые. Мне, конечно же, надо было лечить зрение.

Сейчас я в Мариуполе. Просто снимаю квартиру и нашел работу, пусть и не официальную. Адаптироваться было очень легко. За два-три дня тут я уже пришел в себя и понимал все, что происходит. Ощущения – просто песня. Ты понимаешь, что можешь ходить, куда хочешь, что можешь взять в руки телефон, купить одежду и смотреть любой канал. Тяжело - это в «Изоляции».  А к свободе привыкаешь быстро. Здесь легко.

Читайте также: В суде Мариуполя избрали меру пресечения главному палачу "Изоляции" Палычу, - ФОТО

История одного негодяя. Главный палач «Изоляции» задержан в Киеве, - ФОТО