Интервью с мариупольским партизаном. История человека, который год прожил в оккупированном Мариуполе, - ФОТО

Андрей Кожушина целый год провел в оккупированном Мариуполе. Он жил в окрестностях Кальмиусского района и понятия не имел, что существуют какие-то волонтеры, которые могут помочь добраться до Украины. Поэтому он собирал деньги, откладывал ежемесячно свою стипендию студента Приазовского государственного техуниверситета, чтобы заплатить перевозчику. А пока собирал, - партизанил. Следил за движением военной техники, фотографировал документы, коллаборантов и отправлял в "Мариупольское Сопротивление".

"Я знаю, что за пределами Мариуполя мало кто верит в то, что в оккупированном Мариуполе есть сопротивление. Но вот оно я. Я - сопротивление", - говорит парень.

Андрея уже разыскивают в Мариуполе. Кто-то таки донес оккупантам. В магазин в том районе, где жил парень, заходил какой-то россиянин или дэнээровец и показывал его фотографию. Поэтому вовремя уехал, успел.

Сейчас он чувствует себя вполне безопасно в Днепре и согласился говорить открыто.

"Я из тех людей, кто следил за новостями. После того, как россия признала независимость Донецка и Луганска, я понимал, что будет война. Вопрос только - когда. Но все равно 24 февраля мне было трудно осознать, что что-то такое страшное произошло. Я проснулся в 10 утра. Не слышал никаких выстрелов. Собрался в университет, и тут увидел сообщение, что война началась, и занятия отменены. Это не шок, нет. Это растерянность. Так бы я описал свое состояние".

В Кальмиусском районе, где он жил, свет и интернет исчезли почти сразу. Поэтому парень перебрался к своей крестной, на улицу Покрышкина. Там на удивление вплоть до 4 марта был и свет, и интернет, и вода. Свет и связь исчезли 4 марта, газ - 5 марта. Начались страшные обстрелы. Люди из соседних домов стали собираться в общежитии, которое было расположено за зданием районной администрации.

"Я спускался в укрытие только один раз, когда надо было помочь человеку. Я считаю, что от судьбы не убежишь, поэтому и не прятался. Вот один мой знакомый парень, Максим, когда началась война, приехал специально в Мариуполь. Думал, что город защищен, как крепость. Считал, что именно здесь он в безопасности. Жил в доме возле "Нептуна". А именно в тот дом - прямое попадание авиационной бомбы. Парень погиб. Так что, не сбежишь. Поэтому нет смысла и прятаться".

12 марта Андрей решил возвращаться домой, к родителям. У них был частный дом, там была печь, тепло, во дворе - собственный колодец. Поэтому по мариупольским меркам, почти автономное существование. 

Вообще-то у них в частном секторе было два колодца на улице. Но кто-то в один из колодцев бросил стиральный порошок. И вода стала не питьевая. Кому это было нужно, не известно. Но с тех пор колодец во дворе Кожушины стал единственным источником воды для сотен людей в том районе.

"Я шел. А над головой летало, свистело, бахало. Шел два часа. Падал, припадал к каким-то сооружениям, бежал. На площади Левченко, рядом с надписью "Комбинат имени Ильича", было полно тел погибших. Где-то 50 человек лежали разбросанные по площади. Я до сих пор удивляюсь себе, как я все это видел и не потерял рассудок.

Когда добрался домой, родители очень удивились. Это казалось невозможным пройти такое расстояние под обстрелами. Разожгли печь, нагрели 40 литров воды из колодца, и я помылся. Боже, какое это было счастье..."

Где-то в середине марта стало тише. А на Западном вообще перестали стрелять.

"Я уже по обстрелам ориентировался, что в каком районе происходит.  В нашем районе обстреливали в то время преимущественно ММК им. Ильича, а на Левом - "Азовсталь". Над "Азовсталью" небо пылало. А когда начали сбрасывать фосфорные бомбы, так небо три дня было фиолетовым. На ММКИ такого не было.

8 апреля мы с отцом решились сделать первую вылазку за пределы дома. У нас закончились все запасы еды, и наш обменный фонд тоже был исчерпан. Во время боев деньги в Мариуполе не стоили ничего. А вот бартер был в ходу. У соседа была бензопила, а у нас немного бензина, поэтому мы давали бензин, а сосед помогал пилить дрова для печи. Или выменивали яйца от нашей курицы на что-то полезное.

В начале апреля мы оказались в ситуации, когда уже и выменивать было нечего. Поэтому надо было идти за гуманитарной помощью, аж на "Метро".

Путешествие не было безопасным. Обстрелы не прекращались. Мы все время ехали на своих велосипедах под звуки взрывов. 

На пересечении бульвара Шевченко и проспекта Строителей стоял вражеский блокпост. Там выстроилась большая очередь из людей. Проверяли всех. Даже детей. Нас с отцом раздели, поискали татуировки, а потом отпустили..."

Возле "Метро" была многотысячная толпа людей. Это был первый центр гумпомощи от россиян в Мариуполе. Люди стекались туда отовсюду. 

"Там было четыре больших очереди. Мы стали записываться и ждать. В первой очереди непосредственно где раздавали гуманитарные наборы с едой, мы оказались 3683-ми по счету. Во второй очереди стояли люди за лекарствами. Там было 1500 человек. В третьей очереди люди брали карточки мобильного оператора дэнээровцев "Феникс", там мы были 2500-ми. Ну а в последней очереди, кажется, это называлось "военный комиссариат", стояли те, кто разыскивал близких. Там немного людей было, где-то 500-600 человек, но видимо это потому, что они больше людей в день все равно не могли принять.

Еще там стоял передвижной магазин, где можно было купить продуктов, но туда как раз очереди не было, потому что мало у кого в то время были деньги.

В очереди говорили о каких-то зачистках, но мы еще тогда не понимали, что это значит. Взяли с отцом гуманитарку и стали возвращаться. Я, конечно, очень хотел взять еще симку для связи, но отец не согласился ждать. Путь был длинным, опасным. И он не хотел рисковать".

До дома они двинулись через 5 микрорайон и пожалели об этом. Там сидел снайпер, и он стал прицельно стрелять сначала по велосипедам, а потом по людям.

"Когда снайпер пробил колеса, отец сразу среагировал. Он толкнул меня и сам прыгнул в балку, знаете, есть такая на 5 микрорайоне. И это спасло нас. Правда, одна пуля пролетела мне через запястье, на вылет. Чудом кость не задела. Но главное, что живы. 

Через некоторое время мы сняли резину и на одних ободах поехали дальше. У нас был выбор - двинуться через шлаковую гору (улица М.Мазая - ред.) или через Садки. Поехали вторым вариантом. Но оказалось, что в Садках-1, среди частных домов, стояли российские гаубицы и танки и так громко стреляли, что я на некоторое время потерял слух. 

Добрались до дома мы только вечером. Мама была очень напугана. Нас не было с самого утра. Она волновалась. 

Больше за гуманитаркой я не ездил, мне противно было брать от этих людей помощь. А отец ездил. Только уже не на "Метро", а на Курчатова. Там в доме номер 45 тоже раздавали гуманитарку.

Однажды там произошла страшная трагедия. Отец вернулся оттуда и был серым. На него невозможно было смотреть. Вот что он рассказал.

В тот день там собралось очень много людей. Образовалась толпа, и никак не удавалось ее организовать. Пришли дэнээровцы, конечно, вооруженные, стали пытаться толпу отодвинуть от дверей. А в это время какой-то крепкий мужчина в конце очереди нажал и подвинул толпу вперед. И тут один дэнээровец снял с плеча автомат и выстрелил в людей. Не вверх, не на предупреждение, а сразу в людей. Это был ужас, невероятный ужас. Около 20 человек погибло, неизвестно сколько еще получили ранения. Среди погибших было четверо детей.

Все тела оттащили в сторону, и они еще там долго лежали, несколько дней, а потом дэнээровцы вырыли яму рядом с домом и там всех закопали".

После этого Андрей стал искать возможности быть полезным для Украины, искал людей, которые проводили какие-то действия в сопротивление оккупации. Так он попал на Телеграмм-канал "Мариупольское сопротивление" и написал администратору.

Российская ракета, которая проломила 9-этажку (на фото), а потом упала на детскую площадку и там лежала очень-очень долго. Фото Андрея Кожушины

"Я на самом деле не знаю, с кем я общался. Все кто там работает, делают это анонимно. Я написал, предложил свою помощь. Мне ответили. И стали говорить, какая именно информация нужна. 

Я фотографировал движение техники. Делал много фото из Мариуполя. Нашел доступ к некоторым документам. Неподалеку от моего дома оккупанты разместили свою почту. Для меня не составило труда взломать там пароли и войти в их базу данных. Многие документы там скачал и переслал в "Сопротивление". Преподавателей ПГТУ-предателей тоже я опознавал".

Андрею Кожушину удалось не только попасть в разрушенный университет и сделать там фото и видео.

Он еще и забрал документы всех своих одногруппников, а также некоторых преподавателей, которые уехали из города.

В середине апреля Андрея вдруг схватили на улице вооруженные люди. 

"Я просто шел, ничего не фотографировал. Конечно, я очень испугался. Хорошо, что я был без телефона, он остался дома. Меня просто погрузили в машину и повезли в Новоазовск. Там был один из многих фильтрационных лагерей. Меня бросили в помещение, где было очень много людей, в основном мужчины. Они ждали фильтрацию.

Нас там не били, не пытали. Нас просто удерживали. Еда была очень скудная, воды мало. Не разрешали покидать помещение. Так я провел две недели, пока дошла моя очередь. Меня, как зэка, фотографировали, взяли отпечатки пальцев и долго допрашивали. Видел ли я преступления азовцев, имею ли друзей, знакомых среди азовцев или в ВСУ. Просто счастье, что телефон мой остался дома разряжен. Они пытались звонить, им отвечали, телефон вне зоны. Поэтому мне поверили и отпустили. А там в телефоне было столько всего, что меня бы наверное на месте расстреляли.

Домой пришлось возвращаться пешком, потому что в Новоазовск меня доставили на машине, а в обратном направлении - иди сам. Денег не было, пришлось ногами. Я шел четверо суток, обращался к людям поделиться хотя бы какой-то едой. Люди делились. Вот такая у меня была фильтрация".

Вообще за прошлый год у Андрея в жизни было столько ужасных моментов, что не перечислить. Но был один день, который он считает самым ужасным в своей жизни.

На фото Андрея Кожушины - остатки политехнического колледжа ПГТУ

"Я возвращался домой. Шел по Никопольскому проспекту и где-то в районе вторых проходных ММКИ увидел мужчину на дороге с ранением в живот. Я решил помочь. Перемотал рану. Он почти не говорил, но сказал, где живет. Оказалось, что где-то рядом со мной. Я помог ему подняться, дал на себя опереться, и мы пошли. Дошли до площади Левченко, а там - снайпер, стреляет прямо по нам. Сидел на крыше магазина "Яблочко". Он попал в того мужчину (я даже имя его не знаю) и он рухнул вниз. И потянул меня за собой. Мы упали, лежим лицами друг к другу, и я понимаю, что он уже мертв. А пошевелиться не могу. Потому что снайпер наблюдает. 

Я смотрю в голубые, но уже мертвые глаза чужого мне человека... Ничего страшнее в моей жизни не было. Я пролежал так шесть бесконечных часов. Абсолютно неподвижно. В объятиях трупа. 

Я до сих пор не понимаю, как не потерял рассудок в те шесть часов.

Ближе к вечеру на площадь подъехала машина, я услышал разговор, услышал по звуку, что снайпер соскочил с крыши. Я воспользовался этим моментом, чтобы быстро покинуть площадь".

Не один раз Андрей смотрел в глаза смерти, но захотел покончить с жизнью не из-за войны.

"Знаете, оно так бывает, что сразу все наваливается. У меня так в декабре было. У нас на районе до сих пор нет света. И в декабре его также не было. Ни света, ни интернета. Я выменял гривны на рубли, у девушки, которая из Донецка приехала, купил за 3000 рублей карточку "Феникса" и интернет. И вот выхожу в Телеграм, пишу своему преподавателю, а он мне: "Я не понял, Андрей, ты вообще думаешь учиться или как? Ты должен сдать работу..." Я пытался объяснить, в какой ситуации нахожусь, но он меня не понимал. И я был просто в отчаянии. С одной стороны, надо думать, как не умереть с голоду, где найти этот проклятый свет, как заряжать телефоны, а тут еще курсач... Все одно к одному. 

Но ничего, справился. И работу сдал. Хотя не просто это было".

Андрей собрал деньги не эвакуацию в декабре, и был готов уже ехать, когда родители восстали против. 

"Они считали, что я могу учиться и в этом фейковом университете. Мол, специальность одна (теплоэнергетик), какая разница, где знания получать. А какое там обучение! Лабораторий нет. Оборудование уничтожено. Библиотеку они сами уничтожили - выбросили все книги. Целых помещений почти нет. 

Очень показательно, что из тех студентов, которые уже учились, только 400 человек восстановились в Мариуполе. Все остальные учатся в настоящем вузе в Днепре.

А вот первокурсников они смогли набрать. 1500 студентов. Это ужас. Я должен констатировать, что среди молодежи очень много пророссийских. Родители влияют. Если родители настраивают на пророссийский лад - то и дети с ними. 

У  меня друг был. Мы с ним еще до войны вместе были в Национальном корпусе. И 22 февраля вместе стояли на площади возле театра под украинским флагом. А сейчас он вступил в их "Молодую гвардию", учится в фейковом вузе. Приспособленец.

Еще одного товарища, одногруппника, убили. Забили до смерти на Левобережье. Я сначала думал, что это кадыровцы или еще кто-то из таких. А потом выяснилось, нет. Убийцами оказались дети моей преподавательницы из колледжа. В деле, которое расследовали местные менты, было написано, что мой друг сам напал, а те убийцы защищались. Но мой друг не мог ни на кого напасть. И еще важно, его так зверски били, что это не самозащита, точно. Я не представляю, чем именно можно так разорвать человека. Что-то зверское с молодежью происходит в оккупации.

К сожалению, таких людей, как я, которые ждут Украину, немного. Но они есть. Молодым людям очень тяжело выезжать, если родители против. Они не могут решить денежные вопросы самостоятельно. Где жить, что есть. Вот и остаются там. И молчат. Потому что иначе как там выжить? Никак".

Сам Андрей понял, что убеждать родителей ехать с ним или разрешить ехать ему самому нет смысла, и решил ехать без предупреждения. А тут преподавательница из Австрии ему написала. Сказала, что есть международные волонтеры, которые помогают уехать анонимно. Надо только подать заявку.

"Я подал, и 6 марта уже сидел в машине вместе еще с одним студентом и женщиной с ребенком. Мы ехали на Новоазовск, дальше Ростов-на-Дону через Брест - на границу с Украиной.

Пока ехал, написал преподавателям в ПГТУ. И там закрутилось все. Кто-то из преподавателей собирает деньги мне на помощь, кто-то решает вопрос общежития. Все пытались помочь. И это было так приятно, что я не могу даже слов найти.

Родителям позвонил из Ростова. Они начали кричать. Я очень домашним парнем был, для них это большая трагедия, что я уехал. Но я не мог оставаться в Мариуполе больше. Просто не мог.

Знаете, что первое сделал, когда приехал в Днепр? Увидел магазин АТБ и побежал туда, купить себе пакет с надписью "АТБ". Иногда очень странные вещи связывают тебя с Родиной", - смеется Андрей.

Сейчас он возобновил обучение на 3 курсе ПГТУ. Получил комнату в студенческом общежитии. А еще и трудоустроился на работу в ПГТУ секретарем приемной комиссии. Поэтому у парня все в порядке. Учится, ждет возвращения в украинский Мариуполь и верит, что все враги Украины, - и россияне, и местные - будут бежать очень быстро в сторону России после возвращения украинской власти.

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграмм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграмм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube