Как студенты из блокадного Мариуполя пешком выходили из города, что видели, и почему говорят, что Украина никогда не "бомбила Донбасс", - ФОТО

Почти месяц студенты наблюдали с балкона общежития, как город обстреливают с воздуха и моря. Вместо штудирования наук и беззаботных студенческих развлечений, молодежь быстро научилась определять по звуку безопасное место для укрытия, под обстрелами отыскивать источники питьевой воды и готовить пищу на костре, а затем пешком выходить из окруженного Мариуполя. 

Своими воспоминаниями с сайтом 0629 поделился тогдашний первокурсник мариупольского филиала НАОМА Егор Захаров: парню, приехавшему в Мариуполь на учебу из оккупированной Макеевки, пришлось наглядно сравнить, как "Украина восемь лет бомбила Донбасс" с тем адским месяцем, который он прожил под "братским огнем россии". 

Выбор без выбора

Сейчас Егор в Киеве делает 3D-модели для компьютерных игр и продолжает учиться на художника-графика в Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры. Правда, уже именно в столичной академии, потому что, собственно, Мариупольского филиала НАОМА больше не существует. Это уже второе перемещение парня: Егор заканчивал школу в оккупированной Макеевке, а в Мариуполе поступал через образовательный центр "Донбасс-Украина", уже имея диплом архитектора Донбасской национальной академии строительства и архитектуры, которая осталась работать в оккупации. Егор признается, что в 16 лет мало чего мог решать самостоятельно, поэтому получилось именно так. 

Он вспоминает, что старался максимально абстрагироваться от того, что происходило во время учебы, кроме занятий по специальности. Но реалии все равно догоняли. Например, студентов, которым уже было 18 лет, вывозили в поле для создания пропагандистского ролика о добровольцах, которые в будущем очень хотят пойти на войну. Самому Егору тогда еще было 17, поэтому его не привлекли, но в академии все понимали, какие это были "добровольцы", и почти никто не собирался идти воевать. Собственно, нежелание в любой момент попасть под принудительную мобилизацию оккупантов заставило парня все же уехать в свободную часть Украины. 

"Почти никто из студенческого окружения не знал историю моего отца, который в 2014 году в Донецке прошел плен и пытки из-за своих художественных работ в составе объединения "Мурзилка". Возможно, всем было на это безразлично, но, скорее всего, у нас просто очень распространенная фамилия, - говорит парень. - Не скажу, что я постоянно находился в напряжении, ожидая каких-то репрессий, но оставаться там не было смысла".  

В Мариуполе, куда Егор приехал повидаться с отцом, у которого была творческая резиденция, почти случайно узнал, что существует программа, по которой молодежь из оккупации может подтвердить свои знания по школьной программе, получить украинский аттестат и поступить в вуз. 

"Если бы эта информация была у меня раньше, возможно, все сложилось бы иначе. А так только в 2021 году я сдал все экзамены и поступил в Мариупольский филиал НАОМА, - рассказывает юноша. - Кстати, после того, как я рассказал о своем опыте, поступать приехал и мой макеевский однокурсник, с которым мы стали соседями по общежитию". 

Общежитие как крепость 

Именно в этом общежитии в феврале 2022-го года они и встретили полномасштабное вторжение. В то утро ребят разбудили телефонные звонки от родителей. Но молодежь из разных учебных заведений, которые проживали там, не спешила эвакуироваться: тогда многие верили, что город защищен и не чувствовали опасности. Егор вспоминает, что у него и друзей даже мысли не было, чтобы куда-то ехать. Но иностранные студенты, которые учились в академии, уехали в первые два дня. Осталось только два иностранца, с которыми они потом вместе пешком выходили из Мариуполя. 

"На нашем этаже оставалось восемь человек, потом к нам присоединились еще один студент и его мама, - рассказывает Егор. - Сначала мы оставались в своих комнатах, потом во время обстрелов перемещались в коридор, но последние дни перед выездом были вынуждены спускаться в подвал. Там в то время постоянно находилось около 50 человек - это те, кто смог выбраться с Левого берега в наш более безопасный район". 

В первый дни они все вместе пошли в магазины, где еще можно было купить продуктов. Фиксированное количество еды в одни руки давали и в киосках, вокруг которых стояли очереди. Поэтому, компания смогла накопить запасы, которые позволили продержаться определенное время, не пользуясь помощью посторонних.

"Мы сделали самодельную "буржуйку" прямо на балконе и готовили там еду. Хуже было с водой, - вспоминает Егор. - Сначала по городу ездили водовозки, потом нашелся какой-то кран, где мы брали техническую воду. Но со временем пришлось отправиться на поиск колодцев и родников - и эти "странствия" всегда были опасными".

Вылазки в город 

Один из источников был возле Мариупольского городского сада. Пробираться к нему от общежития надо было напрямик километра два - по кустарникам возле домов частного сектора. Когда ребята впервые пришли туда, увидели большую очередь людей с бутылками и баклажками. А последний раз людей уже почти не было - обстрелы увеличились, люди боялись выходить, кто-то уехал, а кто-то погиб. По этому маршруту, по которому ходили за водой, на середину марта все частные дома были разрушены.

"Именно во время тех вылазок мы впервые увидели трупы людей на улицах. Скорее, услышали запах, - вспоминает юноша. - Зимой коммунальные службы сворачивали снег с дорог в большие сугробы у бордюра. За столовой возле общежития была такая большая снежная гора. Собственно, именно там мы и увидели первых погибших. Потом будут еще, в разных условиях и при разных обстоятельствах"...

С балкона общежития, расположенного на возвышенности, студенты видели много попаданий по всему городу. Рядом была третья городская больница Мариуполя, именно на нее "смотрели" окна их комнат. Поворачиваясь в сторону моря, они через бинокль, нашедшийся у кого-то в комнате, видели корабли. Сначала думали, что их только два, но потом увидели, как пять кораблей обстреливают город. 

"Если честно, мы часто смотрели на это, а когда слышали выстрел, просто переходили в коридор", - признается Егор. - Но по-настоящему страшно было, когда появлялись самолеты. Каждую ночь, между первым и четвертым часом, они летели и куда-то сбрасывали свои бомбы. И ждать - куда именно - было очень страшно".

В последний поход в магазин вся компания попала под сильный обстрел. Магазин, где еще был генератор и можно было что-то купить, был возле воинской части, вернее, того, что от нее осталось. Конечно, прилетело не только туда, но и в дома рядом и школу.

"Мы уже понимали, куда прятаться - по звуку. А когда возвращались в общежитие, видели, что те дома, которые были целыми еще несколько минут назад, уже полностью разрушены. Какая-то женщина нас спрашивала, нет ли среди нас врача, а в другом дворе сидел мужчина и курил сигарету. А возле него лежали два тела"... 

Связь с внешним миром 

Возможность общаться с родными исчезла, когда у всех разрядились гаджеты. Молодежь, конечно, предупредила родителей, что, вероятно, не будет выходить на связь, но вряд ли это добавило тем спокойствия. 

"Да какое спокойствие... Психологическое состояние тогда было, что страшно вспоминать, - говорит отец Егора, художник Сергей Захаров. Имея страшный опыт "общения" с оккупантами, он сильно переживал за сына. - Я писал, звонил всем знакомым из Мариуполя, подписывался на все группы, искал как мог. А когда наконец появилась связь, я ему сказал: выходите, как можете, в Бердянск. Егор, помню, ответил, что, может, еще посидят, подождут. Слава Богу, на следующий день они ушли. А что уже выбрались, я узнал через несколько дней, когда они поймали сеть в Бердянске". 

Студенты сначала переписывались с двумя однокурсниками, которые смогли выехать в первые дни. У них тогда все получилось, но с каждым днем ситуация с эвакуацией становилась все хуже, а без связи с внешним миром было сложно планировать. Тогда шло активное наступление на Киев, никто не мог гарантировать, что движение в какую-то сторону будет безопаснее, чем сидеть в общежитии. И они ждали. 

Украинские военные, когда зашли в общежитие, позволили в соседнем здании, где была расположена частная клиника, поискать что-то важное для выживания. Там нашлось много воды в пакетах и аккумуляторы, которые обеспечивали аварийное питание этой больницы. Только тогда студенты и все, кто был в подвале, смогли немного зарядить от этих аккумуляторов свои гаджеты. После короткого общения с родными, компания обсудила ситуацию и решила уходить. В общежитии осталось трое - студент, его мама и его девушка. Все остальные, которые выживали вместе на том этаже, пешком вышли из города 26 марта. Среди них - два иностранных студента, три девушки, и пожарный, который знал местность и на блокпостах говорил, что он преподаватель, а молодежь - его студенты. 

Пешком, в багажнике, без вещей 

По городу пришлось идти пять часов. В это время Мариуполь сильно обстреливали, на пути молодежь видела стихийные собрания жителей, которые готовили возле домов, разрушения и тела людей.

"У меня был тяжелый чемодан, рюкзак и сумка с техникой. А еще - тяжелая сумка с едой, которую мы несли вдвоем, потому что не знали как долго идти и будет ли там еда. Где-то через полкилометра после последнего украинского блокпоста, по нам начали стрелять, - вспоминает Егор. - Падало очень близко - от 15 до 10 метров. Мы упали, пришлось выбросить почти все вещи - осталась только сумка с техникой, которая висела спереди, и рюкзак. Мой сосед, который приехал поступать вслед за мной, имел панические атаки. Он очень сильно отставал от нас. После третьего обстрела мы просто бежали в направлении очередного блокпоста. В этот момент нас подобрала машина с большим багажником, куда мы влезли все, кроме моего соседа, которого подобрала другая машина, потому что он был далеко". 

Так, в багажнике, они доехали до блокпоста, где к Егору и одному из иностранных студентов было особое "внимание" со стороны оккупантов. Иностранец был темнокожим, а Егор имел сумку милитари-стиля, которую купил в военном магазине, потому что она удобная. Но, к счастью, наличие студенческих билетов удовлетворило проверяющих. Повезло также, что на тот момент на блокпостах стояли просто военные, не было еще работников ФСБ, отдельных списков, особо никто не копал глубоко о каждом - настоящей фильтрации они не проходили. В первом же населенном пункте им удалось найти перевозчика, который за деньги вывез компанию ближе к морю. А из Бердянска они планировали ехать уже эвакуационными автобусами. 

Повезло, что все уцелели 

Эвакуационные автобусы в то время уже не заезжали в Бердянск, поэтому компания думала, что снова надо будет идти пешком. Но, надеясь, что автобусы все же будут, утром они пошли на то место, где их теоретически можно было ожидать. И им повезло: все сели в первый автобус из колонны, которая шла на Запорожье.

"Моему соседу не было куда выезжать на свободную часть Украины. Поэтому он поехал в Крым, где были родственники. Но сейчас он в Германии, то есть, у него все хорошо, - говорит Егор. - Именно в том автобусе мы встретились с нашим преподавателем из Мариупольского филиала Даниилом Немировским, с которым виделись еще в начале вторжения, когда он из общежития пошел к своим дедушке и бабушке. Были рады такой неожиданной встрече и узнать, что он тоже выбрался". 

На пути в Запорожье колонна проходила более 10 российских блокпостов и на каждом проверяли всех мужчин. Автобусы шли медленно, потому что было много разных нюансов - то кто-то спорил, то у ребят находили татуировки. В Запорожье добрались уже затемно, переночевали в волонтерском приюте. И оттуда уже выбирались, кому куда надо.

Егор признается, что этот опыт очень отличается от его жизни в оккупированной Макеевке. Хотя "из каждого утюга" пропагандисты кричали, что Украина бомбит Донбасс, который они оккупировали. Но что такое по-настоящему бомбить, россияне показали на примере Мариуполя. Парень считает, что это просто чудо, что никто из компании не пострадал и все смогли выбраться. 

"Мы даже собирались прошлым летом всей компанией - вспоминали эти события. Уже можем об этом говорить, потому что нам повезло не пережить еще большего ада. Потому что, например, те, кто был на Левом берегу, рассказывали гораздо более страшные вещи - как после налета дома складывались, как карточные, и из-под завалов много часов кричали люди. Но даже спустя два года, когда в Киеве слышны взрывы - ПВО сбивает шахедов или ракеты, у меня дрожат руки. Тело помнит, что такое опасность".

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube