Дважды убегал от плена, на третий раз - не смог. История пограничника из Мариуполя,- ФОТО, ВИДЕО

52-летний пограничник Алексей Белоусов трижды убегал от плена в оккупированном Мариуполе. Две попытки были удачны, но третья - нет. Его схватил патруль так называемой "ДНР" в середине апреля 2022 года.

Военный служил с 2018 года, но "познакомился" с оккупантами еще в 2014-м, когда они захватили его родное Дебальцево.

Алексей пробыл в плену почти два года - его обменяли 3 января 2024 года. Но, как он отметил, "дикой радости" не было - ее место занимала усталость, холод и истощение.

"УП.Жизнь" пообщалась с Алексеем Белоусовым о службе, плену и обмене.

Начало полномасштабного вторжения встретил на службе

В 2014-м Алексей "познакомился" с россиянами, когда они ворвались в его родной городок в Донецкой области. Они оккупировали Дебальцево на несколько недель, пока украинские войска не вернули контроль над поселком.

Тогда семья Алексея выехала к родственникам в Борисполь, но когда летом 2014-го хотела вернуться - попала под "град" россиян и передумала. Семья будущего пограничника оставила дом и переехала в Запорожскую область.

Пришлось начинать жизнь с нуля. Сначала семья жила у родственников, впоследствии - приобрели дом, на который хватило средств. В тот период Алексей работал в Польше, в свободное время занимался грантами для переселенцев. Но это не приносило желаемого заработка, поэтому в 2018-м он подписал контракт с Вооруженными Силами.

Обязанностью военного была 4-дневная служба на постах наблюдения в Донецкой области. После завершения контракта он продлил его еще на один срок.

"Так война и застала - на службе. Я был в Мелекино, это 20 километров от Мариуполя. С утра 24-го 2022 года исчезли катера ФСБ, которые обычно были на расстоянии 8-15 км от берега.

По международному каналу связи услышал: "Я - российский военный корабль...". Но его не было видно даже на мониторе", - вспоминает военный.

Алексей получил приказ забрать все оборудование и выезжать из Мариуполя. Но когда военные пограничного отряда доехали до Днепра, получили другой приказ - возвращаться.

В ночь на 27 февраля они заехали в город, который штурмовали россияне всеми типам оружия.

Блокадный Мариуполь

Жена Алексея и их трое детей в то время были в поселке в Запорожье. Уехать сразу у них не получилось.

Женщина с тремя детьми и мамой добралась на подконтрольную территорию 4 апреля. Она ехала 200 км до Запорожья целых 18 часов - на пути было много блокпостов.

"Они ехали без вещей, потому что россияне не выпускали тех, кто хотел уехать навсегда. Поэтому жена говорила, будто они едут в гости. Документы и одежду она сожгла. Некоторые вещи спрятала или закопала, потому что если бы оккупанты вычислили, что она - жена пограничника, история была бы другая", - рассказывает мужчина.

Связь в блокадном Мариуполе исчезла почти сразу - уже с 3 марта невозможно было кому-то дозвониться. Но в штабе военным давали 10 минут для общения с родными перед выходом на задание. Так Алексей получил сообщение от жены и "выдохнул", потому что его родные оказались в относительной безопасности.

В Мариуполе шли жесткие бои.

"Приходилось идти в квартиры в многоэтажках, чтобы следить за вражеской техникой. Люди, конечно, возмущались, что их обстреливают - якобы из-за нас. Много было негативного и предвзятого отношения. Но церемониться с ними не было времени или уговаривать - у нас был приказ", - говорит военный.

Оккупанты "отрабатывали" танками по домам, чтобы вытеснить украинских военных.

Алексей отмечает, что в Мариуполе почувствовал, насколько язык важен. У военных для общения есть специальные слова-коды, чтобы противник не понял, о чем идет речь. Но ребята из Ивано-Франковска не придумывали шифр, а говорили на своем наречии. У россиян не было даже шанса их понять.

Но вражеская техника сжигала микрорайоны - один за другим. Мест для обороны становилось меньше, кольцо сужалось. Военным пришлось отойти на заводы - "Азовсталь" и Ильича. Алексей оказался на последнем.

Попытки выхода из окружения

В апреле в Мариуполе ощущался хаос. Россияне захватили весь город за исключением нескольких заводов, где были украинские военные. Многие местные жители имели пророссийскую позицию.

Например, продавщица в магазине уговаривала бойцов "не обманывать" и сдаться врагу. Алексей говорит, что она описывала пребывание у россиян как рай на земле. Там, мол, и накормят, и чай дадут, и точно жизнь сохранят.

"Я еще с Дебальцево знал, что россиянам нельзя верить. А плен - это фактически приговор. Поэтому когда я узнал, что некоторые морпехи собираются сдаться, начал искать другой путь", - говорит пограничник.

Один из начальников мобильной заставы также не разделял энтузиазма относительно плена. С ним было трое бойцов: они хотели выходить в гражданском и без оружия. План заключался в том, чтобы пешком добраться до Запорожья, присоединиться к действующим подразделениям и продолжить службу.

Алексей хотел идти с ними, и хотя начальник ему отказал, военный заверил того, что обузой не станет и понимает сложность операции.

Первая попытка выхода из окружения провалилась из-за густого, как сметана, тумана. В ночь на 12 апреля не было видно даже дороги, которая выводила с завода Ильича.

Поэтому Алексей с командиром и тремя бойцами попытались еще раз на следующую ночь. Они заблудились и оказались уже в сумерках вне завода.

У русских был приказ расстреливать всех без предупреждения в ночное время, поэтому военные сильно рисковали.

Избежать плена не удалось

Небо уже серело, когда группа двинулась вдоль трассы Мариуполь - Донецк. Вдруг услышали шум машины и увидели свет фар. Военные соскочили в кювет, но из авто на них посыпались люди. Это были бойцы одной из Мариупольских бригад.

"Их было около 40 человек с оружием, они тоже хотели выйти из города", - вспоминает пограничник.

Командир бригады расспросил военных, раскритиковал их план и подчинил к своей группе.

Алексей говорит, что при попытке выхода военные допускали ошибки. Например, курили на привалах (демаскировка), у кого-то срабатывал будильник на смартфоне, некоторые громко разговаривали.

"А еще не обратили внимание на полевой кабель связи, который обычно протягивают между пунктами наблюдения. Так мы шли и уперлись в российский КПП.

Вспыхнул свет, а российский голос в мегафон предложил сдаваться. В случае сопротивления должен был открыть огонь на поражение. На том пункте россиян было всего несколько, поэтому я думал, что примем бой. Но те парни один за другим начали складывать оружие", - рассказывает он.

Алексей сдаваться не стал - он попятился, а потом бросился наутек вдоль дороги и посадки. Он снова оказался на волоске от смерти, потому что россияне расценили бы это как сопротивление и расстреляли.

Но ему повезло - не увидели. Где-то за километры мужчина остановился и рассмотрел. Вокруг никого не было. Вечерело. Пошел снег, грязь стала прилипать к обуви. Оружия, рюкзака или провизии у мужчины не было. Среди деревьев он нашел еще два пустых рюкзака украинских военных. А тогда выбрал удобное место выкопал небольшой окоп, где и заночевал.

Вдали Алексей видел бронетехнику, думал, что там есть россияне. Но утром оказалось, что она подбита.

Несмотря на осторожность пограничника, его "засекли" боевики "ДНР", патрулировавшие трассу. Они подкрались и взяли его в плен.

О жизни в плену и освобождении читайте полную версию интервью.

Мысли после обмена

"В плену все, за редким исключением, ищут Веру. Находят, наверное, то, что искали. Но вместе с тем и переосмысливают жизнь", - замечает Алексей.

Он добавляет, что никогда не жалел о своем выборе и не воспринимал себя жертвой в условиях плена.

"Мне кажется, я был свободен. Да, было трудно, приходилось гнуться, где это необходимо, чтобы не сломали. В плену для меня было важным оставаться человеком, не разозлиться на весь мир.

Свобода для меня - это взять на себя ответственность и знать, что кроме привилегий придется за что-то ответить и заплатить свою цену", - непоколебимо говорит военный.

Жена и дети приехали к Алексею через три дня после обмена и испугались внешнего вида мужчины. В плену он потерял почти треть веса - более 30 кг.

Но волновало Алексея другое. За это время он потерял часть детства своих сыновей и дочери. Все трое детей - из детского дома. На момент усыновления им было от 7 месяцев до почти 2 лет.

"Я уже понимал, сколько мы потеряли, потому что не видели их маленькими - с первых дней. А тогда я посчитал, что за время работы в Польше, переезда из Дебальцево, службы и плена видел детей на 4,5 года меньше, чем жена. Я не боялся, что они меня забудут, а жалел о времени, которое утекает, как песок", - говорит Алексей.